Родовое проклятие. Нора Робертс

Аластар – ни тот, давнишний, ни нынешний, – а крепкая кобыла, которая стоя спала, совершенно обмякшая.

      На сучке над ее головой нес вахту ястреб.

      И еще он слышал звуки ночи, шепотом отдающиеся во вздохах ветра.

      Мальчик сидел, подобрав колени и упершись в них подбородком.

      – Я спал, – сказал он.

      – Я тоже. В каком мы времени – твоем или моем?

      – Не знаю. Но это мой дом. И твой?

      Коннор посмотрел в сторону развалин дома, перевел взгляд на надгробие Сорки.

      – Время наше, а дом – ее. Ты что там видишь?

      Эймон взглянул на камни.

      – Наш дом, таким, каким мы его оставили в то утро, когда мама нас отослала к тетке.

      – Каким вы его оставили? – переспросил Коннор.

      – Ага. Мне хочется попасть туда, но дверь не открывается. Я знаю, что мамы там нет, и мы увезли все, что она велела. Но меня все равно тянет зайти, как если бы она по-прежнему ждала меня у очага.

      Эймон подобрал длинную палку и пошурудил в костре, как часто делают мальчишки.

      – А ты что видишь?