его, прошли мимо, громко обсуждая что-то на своем языке. Глядя им в спины, Хильбод понял, что именно привлекло гостей: высадившись у Голого Мыса, то есть южней, чем обычно, они еще издалека заметили высокий частокол каструма.
Видя, что настоятелю не удалось остановить пришельцев, монахи быстро заперлись в кельях. Рыбаки и солянщики юга уже были оповещены смотрителями, так что к тому моменту, когда даны подошли к восточной стене, все, кто хотел и мог, уже находились либо в своих укрытиях, либо за оградой.
Даны обошли всю крепость по периметру и, дойдя до северо-восточного угла, остановились, задрав головы и уставившись на верхний этаж: там, невозмутимо глядя на пришельцев, стояла Беатрис. Один из норманнов пустил в нее стрелу, но та застряла в смотровом щите: это хитроумное устройство, сделанное из толстых параллельных досок, позволяло наблюдать за противником сквозь щель между направленными под углом досками; если же возникала опасность, достаточно было опустить рукоять, чтобы доски повернулись и плотно прижались друг к другу, надежно защищая от стрел и арбалетов.
Шумно обсудив увиденное, даны, которых было около тридцати человек, устроили привал прямо у стен каструма. Не зная, кто и что может скрываться за этими стенами, они выжидали, не предпринимая активных действий.
Выжидали и островитяне. По периметру были расставлены вилы и батоги – на тот случай, если даны полезут на стену. Детей согнали в кузницу и дубильню, женщины сгрудились там же, но снаружи, готовые в любой момент поднять крик и позвать на помощь мужчин, которые рассредоточились вдоль ограды.
Вечером гости возвратились на свою ладью и, выставив караул, заночевали на судне, а наутро отчалили в направлении материка.
***
Визиты продолжались каждый год. Обычно удавалось отсидеться в крепости: гости задерживались на один-два дня, после чего отправлялись либо на материк, либо на юг, к Пиренейскому полуострову. Как-то раз даны решили проверить на прочность ворота – потыкали в них бревном, но как-то вяло, без азарта, и вскоре оставили свои попытки. Безобразничали и по-иному: несмотря на дань, могли изрубить фруктовый сад или изгадить соляной бассейн – так, забавы ради.
Если Хильбод бывал на острове, то всегда выходил им навстречу, надеясь, что среди пришельцев вновь окажется кто-нибудь, говорящий на латыни или по-гречески. Норманны его не обижали, разве что могли по-свойски хлопнуть по спине, так что аббату приходилось после этого денек-другой отлеживаться. Даны удовлетворялись проверкой своих схронов, забирали дань, которую островитяне оставляли в гроте, и отчаливали. Случалось и так, что в течение лета бывало по два визита – обычно это были те же самые викинги, возвращавшиеся домой, в Ютландию.
Так продолжалось еще три года, после чего жизнь острова изменилась самым непредсказуемым образом.
ПЯТЫЙ ПРОЛОГ: РЕНО
Обитатели крепости и остальные островитяне уже успели привыкнуть к новой жизни, когда, несмотря на смуту и неустойчивость