Хивелу предстоял самый долгий в его жизни день.
– И тогда я подумал, я знаю, что он грек, но…
Воины загоготали, стуча кружками по столу, расплескивая пиво. Анни, уродливая служанка, налила им по новой; когда она проходила, ее щипали и лапали. Красавицу Глинис Дафидд отослал в Каэрхун «на время».
– А что мальчишка, Том? Он получал удовольствие?
– Как английская жена, – ответил Том, – без удовольствия, но старательно.
Хивел, вспыхнув, отвернулся – хотя никто на него не смотрел – и полез в погреб. Сверху кто-то из воинов сказал:
– Немудрено, что валлийские мятежники воюют так подло…
Внизу Дафидд чистил рыбину, обложенную льдом и опилками. При виде Хивела он поднял голову, но сразу вернулся к работе.
– Я ничего не сделал, – сказал Хивел по-валлийски. Глаза щипало, голос срывался.
– Я знаю, что ты сделал, – ответил Дафидд на английском.
Хивел ждал, перебарывая слезы; Дафидд молчал.
Наконец Хивел сказал:
– Он искал здесь колдуна. Может, ждал, что Глендур ему поможет.
Дафидд перестал разделывать рыбину. Поднял нож, взглянул на блеснувшее лезвие.
– Он так сказал?
– Он… – Злость Хивела обратилась в страх из-за внезапной мягкости Дафидда. – Он сказал, что искал колдуна.
– Что ж, хорошо. Пусть друзья его разыщут. И я молю богов, чтобы это произошло не здесь.
Дафидд несколькими движениями рассек рыбину, сложил куски в кухонный подъемник и затопал по лестнице, яростно вытирая руки о фартук.
Хивел заплакал.
Солнце ушло за холмы. Хивел шел к кухне, чтобы взять ужин для Птолемея, когда кто-то тронул его за плечо.
– Не пугайся, мальчик. – Это был воин Том. Он снял с плеча лук и показал Хивелу. – Когда-нибудь натягивал такой?
Хивел неопределенно мотнул головой.
– Этому учиться надо, – сказал Том. – Мы говорим, хочешь воспитать лучника, начинай с его деда. Мы идем поупражняться в стрельбе, пока светло… Хочешь с нами? Тисовая Алиса для тебя слишком длинная, но…
– Нет, – сказал Хивел. – Я… не могу.
Лук был белый и прекрасный. Хивел, разумеется, и раньше видел луки, но ему никогда не предлагали пострелять.
– Зря я над тобой посмеялся. Десятский так сказал. Я… я не хотел тебя обидеть.
Хивел внезапно понял, что Том лишь года на четыре его старше.
«Все, что я знаю о колдовстве».
– Завтра? – жалобно спросил Хивел.
– Завтра меня тут не будет. Десятский сказал.
Значит, и колдуна не будет, так что выбора нет. Хивел хотел ненавидеть воина за его насмешки, но не мог, как не мог ненавидеть Дая? или Дафидда больше чем через два часа после порки, или…
– У меня работа, – сказал Хивел и ушел, оставив Тома с его красавицей Алисой. Когда он вернулся из кухни, их во дворе уже не было.
Сегодня Птолемей ел не так медленно, как накануне. Закончив, он вытер рот, помочился в ведро, жестом велел Хивелу сесть напротив и поправил изодранную одежду.
– В Ирландии любят такую