так и изваял его, так как был очень мастеровит и благодарен соавтору-архитектору…
Сам начальник не раз, смущаясь, рассказывал мне эту историю, но внутри внимательных глаз его прыгали огоньки победы и удали:
– Вы понимаете: «Я памятник себе воздвиг…»
На момент моего приезда памятник простоял уже год-два. Мстительные студенты или простые горожане регулярно начищали его в области пониже живота, а к руке привязывали сетку с пустыми бутылками…
В приличном сквере на постаменте стоит измученный подросток в одежде с чужого плеча. Написано: «Орлёнок». Не герой пьесы Ростана, а герой гражданской войны 20-х гг. ХХ века. Напротив – через полосу газона – мавзолей: самый настоящий арабский, не стилизованная современная гробница. Он воздвигнут по всем канонам восточных усыпальниц: трехъярусный, внизу колоннада для поклонения, потом трибуна, сверху мемориал полукуполом с бюстом усопшего. Бюст принадлежит, опять же, Ленину. Видимо, вождь «смотрит» на дело рук своих – голодную и оборванную молодую Россию, которую кто-то измордовал…
Бытовые неприятности наступали широким фронтом: то текли батареи, то вода из унитаза шла в обратную сторону, то задули северные ветры, и в квартире заледенели стекла. Надо покупать мебель, но нет грузчиков… Надо мебель перевезти, но нет перевозчиков! В родном городе это решалось само собой путем проходящей мимо «мужской силы». На востоке – нет, другая традиция: мужчина сидит на печи (в чайхане), а женщина вьется вокруг него этакой Василисой Прекрасной: из одного рукава – столы с яствами, из другого – ковры самотканые, в свой черед – палаты каменные… Мебель старую с дачи мне ссудили родители. Они и заказали ее перевозку.
Обретение стола на кухню стало испытанием на прочность. Когда появилась возможность его покупки, наступила холодная слякотная погода, и в ближайшем магазине не вышли на работу грузчики. Стол пришлось ворочать самой, у пиратов и прочих тоже был выходной, таксист подогнал транспортное средство к крыльцу магазина, открыл багажник и засунул руки в карманы… Мне, как человеку не полновесному, было трудновато, но выручила смекалка – школьники за десятку были сговорчивее таксиста. В подъезде также постоянно обитали разные личности, которые не прочь были заработать… Как ни странно, в этом городе капитализм уже пустил свои крепкие корни.
Также пришлось выкручиваться, чтобы транспортировать 15 литров краски и ведро мастики для ремонта большой комнаты. На сей раз были отпускные деньги, и я с радостью подалась на рынок – терпеть обои цвета лежалого мяса с рисунком в виде рогов и канделябров не было больше мочи…
Нагруженная, я ползла к стоянке такси, пока меня не окликнул крепкий мужчина неагрессивного вида. Он был на «жигулях» и подрабатывал извозом. Таким образом, я сэкономила собственные усилия, слегка проиграв в деньгах. Потом, впрочем, выяснилось, что это любитель приключений, а не извозчик. Исправно донеся мне краску до двери, он долго мялся у