потолка, и станет ясно, что Пул не нежился в роскоши. Но мальчику здесь нравилось. Ни мачеха, ни Клоб сюда не заходили, второй считал недостойным своей персоны заглядывать в сарай, а Гиза, кажется, стыдилась смотреть, в каких условиях живет пасынок.
Устроив Монгу на соломе, мальчик прикрутил лампу, выложил парус и вышел. Он собирался вернуться: Монга нуждался в докторе, кроме того в нише остались рыболовные снасти и сетка с уловом.
Вереница спутников Акалы полностью всплыла над горизонтом, и лишенный солнца город с жадностью впитывал льющийся с неба призрачный свет. Загромыхав цепью, к Пулу подбежал дворовый пес Диск и лизнул руку. Пул потрепал его за ухо, Диск от счастья взвизгнул.
Доктор жил в трех кварталах отсюда. Люди говорили, медицинского образования у него нет, но когда-то ему довелось послужить санитаром при военном госпитале, и о медицине он знал больше других. Поэтому те, кто не мог оплатить настоящего доктора, шли к нему, повысив рядового санитара до звания доктора. Его все так и звали: «доктор», давно позабыв настоящее имя. И он никому не отказывал, хоть днем, хоть ночью, не требуя платы и почета, конечно, если в тот момент пребывал в трезвой памяти. Доктор любил крепко выпить.
По дороге мальчик заглянул в нишу. Снасти, к счастью, оказались на месте, но рыбу вместе с сеткой кто-то стащил. Пул решил, что собаки или кошки, – человек забрал бы все. Мальчик вздохнул: будущий разговор с мачехой уже навевал тоску.
Пул подхватил удочки, но тут до слуха вновь донеслись отдаленные голоса. Мальчик замер. По улице, на этот раз со стороны моря приближалась группа людей. Пул услышал гневные крики, и, ему показалось, он узнал голос Зочура. Душой овладела паника, возникло желание бежать без оглядки, но, как назло, удилища застряли меж камней, и пока мальчик их разворачивал, время ушло. Голоса приблизились.
Пул вернулся в нишу, затаился. В следующую минуту на перекресток выбежала ватага, человек семь-восемь. Выглянув, мальчик узнал среди них беглого каторжника и мутанта-телохранителя. Остальных он видел впервые, но внешность незнакомцев не оставляла сомнений о роде их деятельности. Свирепые лица, бритые головы, в руках ножи и пистолеты – все говорило, что это банда изгоев общества, без раздумий идущих на грабеж и убийство, только бы это сулило крохотную выгоду.
На перекрестке разбойники остановились, переводя дух, огляделись. Слышно их хриплое, неровное дыхание. Зочур на этот раз вооружен, за поясом у него торчит сабля, он выхватил ее и в злобе рассек воздух.
– Опоздали, – прорычал он. – Где теперь мы его найдем?
Ответил ему коротышка ростом не выше пяти футов, с круглым, как арбуз, животиком и плешью на макушке. Невооруженный, он единственный в шайке, кто не похож на головореза; вид у него скорее мелкого лавочника или портного. Не вязалась маленькая, нелепая фигура на тонких, как соломинки, ногах с работой ножа и пистолета.
Коротышка не отходил от Зочура ни на шаг, пританцовывал от желания угодить, ботинки на массивном каблуке поднимали клубами