смотровая площадка и дом известного французского ученого Александра Ерсина, который вошел во вьетнамскую историю. Ожидался горный серпантин и потрясающие виды на горные перевалы с бушующими речками. Если свободу можно измерить, то они ощущали максимально возможное значение – абсолютную свободу. Вокруг практически никого: леса, банановые плантации, крутые спуски к воде. Они натыкались на небольшие оборудованные стоянки около горных рек, которые мчались к морю. Возможно, именно эти речки, достигая города, превращались в коричневую густую массу, которая впадает в море. Но здесь они были прозрачными, лазурными и быстрыми. Останавливаясь в местах, которые наиболее нравились, они купались, хватаясь за прибрежные камни, чтобы не унесло течением. Высшей смотровой точки они не достигли. Самое большое разочарование дня: финальный этап дороги был перекрыт; из-за дождей образовались оползни, некоторые деревья повалились, преградив всякое движение.
На обратном пути они остановились около банановых плантаций, надеясь полакомиться. Бананы были, но весьма маленькие, зеленые и липкие – не созрели. Они всё равно жадно срывали их и делали фотографии, когда ещё будет такое? Где в Москве или Новосибирске затеряться в райском уголке с бананами, горами, реками? Вернувшись в город поздно вечером, они набросились на настоящую еду. Саша стал другом, с которым она общается до сих пор виртуально. Во Вьетнаме они больше не увиделись. Он ничего не просил и не предлагал, только каждый день делал отчет – что делал, что видел и ел. Странное приключение как будто было вырвано из контекста чужой истории и случайно оказалось в её истории.
На следующий день она отправилась на небольшой остров, где расположены дорогие отели и большой парк развлечений на целый день в одиночку. Остров соединен с материком канатной дорогой, которая пролегает непосредственно над морем. Закрытые прозрачные кабинки плавно плывут над бухтами, портом, грузовыми и пассажирскими корабликами, которые, как мелкие точки, ползут по зеленоватой глади воды.
Времени оставалось катастрофически мало. Все эти дни Денис писал. Естественно, если раньше она каждый день приезжала на пляж, целый день и вечер вместе, сейчас она проводила отдых разнообразно, но без него. Рыжий тоже писал, требуя подробный отчет о каждом прожитом дне. Суммируя все эти обстоятельства, её накрывала нега и томность: столько мужчин вдруг, все такие разные, но никто, абсолютно никто не претендует на роль героя рассказа…
***
Череда жарких дней и ночей под звуки морских волн, выброшенные на берег корабли, ливни, штормы, звездопады, озарения, вспышки необоснованной радости и свободы, бесцельные прогулки по городскому муравейнику, мечты на крыше отеля под огни ночного, шумного, но не спящего города. Так и настал последний день в раю, вернее, как принято говорить в авиации, крайний. Все было оговорено ещё с утра. Встреча была назначена на вечер: он обещался быть настроенным весьма решительно, а также