Wecken ist um sechs Uhr. / Подъем в 6 часов. (нем.)
Катя начала раздевать спящую Машу, а Фима – стелить постели.
– Слушай, я только теперь вспомнил, – сказал он, – что фамилия по-немецки – это не как у нас фамилия, а семья. То-то он обрадовался, решил, что мы друг к другу отношения не имеем. И хвостом сразу завилял. Похоже, ты и немцам нравишься.
– Кто бы сомневался! – буркнула Катя.
Утром, в 6:00, раздался стук в дверь. Фима выскочил из кровати и, спросонья, не одеваясь открыл дверь. За дверью обнаружилась недовольная женщина, брезгливо смотрящая на стоящего в трусах и майке Фиму. Она начала говорить, очень быстро.
– Ich heiße Frau Hild. Ich bin Lagerleiterin. Sie haben die Regeln verletzt, als sie zwei Zimmer verlangt haben. Sie haben dreißig Minuten zum Frühstück. (И – медленно:) Nach dreißig Minuten warte ich auf Sie in meinem Zimmer. / Меня зовут фрау Хилд. Я начальница лагеря. Вы нарушили правила, потребовав вечером вторую комнату. У вас 30 минут на завтрак. (И – медленно:) Через 30 минут я жду вас в своем кабинете.
Про 30 минут Фима вроде бы понял. Наскоро одевшись, они вышли во двор лагеря. Искать общую столовую не пришлось – туда тянулась толпа людей. Надо было просто идти вместе со всеми. Огромный зал столовой был уже заполнен. На завтрак давали большие мягкие белые булочки и кисель. Впрочем, вместо киселя можно было налить себе «кофе» из здоровенного чана с краником. Но за едой пришлось еще постоять в длинной очереди, состоящей главным образом из африканцев. Судя по громким разговорам светлокожих мужчин и женщин на непонятных языках, но с вкраплениями знакомых слов, были там и славяне – может быть, югославы, или албанцы, хоть они и не славяне.
Стояла в очереди и пара белых женщин, похожих на своих. Одна из них, энергичная пожилая «дама», призывно помахала рукой семье, вставшей в конец очереди. Другая, приятная, но какая-то невзрачная молодая женщина, безучастно смотрела в сторону новеньких. Фима, оставив Катю с Машей на месте, нерешительно пошел к ним.
Женщина постарше затараторила, когда Фима был еще в нескольких шагах от нее.
– Ну шо вы не йдете, я машу, машу. Ци черни уси булочки зъидят, пока вы до роздачи дойдэте. Мы здесь вже цилу недилю, усе знаемо.
– Спасибо большое, – он помахал Кате, чтобы она шла с Машей к нему, – А то нас начальница разбудила, сказала, чтобы я через полчаса у нее в кабинете был. Мы еще пока помылись…
– От зараза, – затараторила женщина снова, – вообще-то, она до людин не замается, з свого кабинету носу не каже.
– Я понял, она разозлилась, что нам вчера две комнаты выделили. Хотя мы во вторую даже не заходили.
– А, цей кобеляка, помощник, – продолжила тараторить женщина. – Он и до моей Жанночки домогався.
– Ну, мама. Ничего не приставал. Они здесь знаешь как за свое место боятся, – глядя в сторону сказала молодая женщина.
– Боится, я ж не спорю. А натура – просит, – отпарировала старшая. – А вы откуда?
– Из Петербурга, – Фима помахал еще раз своим, которые нерешительно двигались в сторону Фимы.
– А мы с под Винницы, из Жмеринки. Нам знакомые здесь в городе квартиру ищут. Спасибо, помощник