Опустевшая лужа осталась позади.
Когда им оставалось меньше половины пути, раздались крики потревоженных гусей. Следом заблеяли козы, а в их сторону, обгоняя друг дружку, резво побежали завистливые куры. Двор оживился.
Это потому, что со стороны дома к калитке приближался высокий худощавый мужчина, одетый в защитного цвета брюки и футболку.
Увидев его, вожак торопливо сбросил гусёнка на траву.
– Береги силы! – крикнул он на ходу и поспешил к стае.
В загоне стало шумно. Пока человек закрывал кур да коз, пока носил им еду, гогочущая толпа сопровождала его неотступно, будто боялась, что про неё забудут. Но как только на дно корыта посыпался корм, неугомонные крики тут же сменил голодный перестук упругих клювов.
Только сейчас человек наконец посмотрел в сторону больного гусёнка. Он покачал головой, широкими шагами подошёл к нему и спросил: «Что случилось, малыш?»
Гусёнок съёжился от страха. Тогда сильные руки подхватили его и отнесли к сараю, где положили в свободном углу козлятника. Там ему постелили сена и поставили две миски – с водой и зерном.
– Полежи пока здесь, – сказал человек и быстро ушёл.
Гусёнок только этого и ждал: наелся, напился и сразу повеселел. Он бы с удовольствием нырнул в прохладный пруд, где вовсю резвились гуси, но это было пока невозможно.
Глава четвёртая
А человек вернулся в дом, где жена после ужина убирала со стола. Пора нам с ними познакомиться.
Его звали Егором Петровичем, но для деревенских он был дедом Егором за его почтенный возраст. Старику шёл девятый десяток, из которых большую часть он провёл в морях, служа спасателем.
Баба Тоня, его крепкая расторопная жена, до самой старости проработала в торговле. За годы их совместной, а точнее, разрозненной жизни она привыкла принимать решения сама, чему дед Егор не перечил, хотя соглашался не всегда.
Они жили одни в своём потускневшем от времени, но выносливом доме на краю улицы, держали собаку, кошку с котом-сыном и небольшое хозяйство. С хозяйством управлялся глава семьи, а дома верховодила хваткая жена.
Устоявшаяся жизнь стариков протекала плавно, без срывов, поэтому каждое непредвиденное событие воспринималось ими как чрезвычайное.
Сегодня выпал именно такой случай.
Дед Егор повесил кепку на крючок.
– У нас хромоножка, – сказал он огорчённо.
– И кто? – сухо спросила баба Тоня, вытирая посуду.
– Гусёнок.
– Что с ним?
– Похоже, вывих. А может, и похуже.
– Жаль, придётся резать, – всё тем же тоном ответила жена.
– Так уж сразу и резать, – возразил дед Егор. – Подождём хотя бы пару дней.
– Всё равно не встанет. А ну брысь! – Баба Тоня резко оттолкнула кота, который лип к её ногам. – Отправь-ка его на улицу, надоел тут.
Дед Егор отломил кусочек хлеба, позвал: «Мячик, за мной!»
Оба вышли на крыльцо. Дед Егор положил хлеб в миску, задумчиво произнёс: «Хватит ли двух дней?