увёл мотоцикл влево от луча.
Следующим движением он погасил фару. Единственным светом в мире остался резкий и жёлтый луч. Вдалеке несколько раз грохотнуло.
В небе засвистело. Такой свист он слышал, когда в школе на уроках патриотизма крутили старинную кинохронику. Авиационные бомбы? Мины из миномёта? В хронике-то они звучали одинаково, а сейчас оставалось только гадать – взрывом какой смертоносной дряни его смешает с кусками мотоцикла и тоннами соли.
Сорог вывернул гашетку на максимум. Под колёсами дрогнуло. Где-то не слишком громко тададакнуло.
Это звук оказался знакомым. 50 миллиметров? Всего-то! Врёшь, не возьмёшь!
Мины этого калибра они с Фашистом разбирали на копнине, затем Сорог нагревал их над котелком с кипящей водой и сливал тол, чтобы старшие копатели глушили в ближайшем озере рыбу на ужин.
Иногда, когда попадались «живые» взрыватели, молодняк забирался на вершину карьерного отвала и бросал мины вниз.
Так вот звук и воронки от тех взрывов он запомнил навсегда. Несуразные такие воронки, не внушительный такой звук. И вот сейчас он повторялся.
К сожалению, многократно. Видимо, стрелки были не самыми умелыми, разброс взрывов составлял несколько десятков метров, а вся зона обстрела осталась далеко позади. Боеприпасов неведомые доброхоты не жалели…
Сорог прислушался к себе. Вроде бы стоило удивиться, материться начать, впасть в оцепенение, наконец. Но вот беда – последние пару дней путешествия отучили удивляться напрочь.
Сейчас происходящее настолько близко подбиралось к тестикулам, что единственным желанием было остаться в живых. Он остановил мотоцикл, понимая, что дальнейшее движение в темноте – это лотерея. Нога уже не болела, а просто ныла, но уверенности в управлении в полной темноте не прибавляла. Да и взобраться на остров можно всего по нескольким нешироким тропам, обнаружить которые ночью нереально.
Грохнуло ещё несколько взрывов. Наступила тишина, которую нарушал только странный скрип, разносившийся со стороны источника угрозы, да рокот холостого хода почти литрового V-образника.
– Твою мать! – не сдержался Сорог.
– Прожектор на звук наводи! – послышался крик из темноты. – Слышь, мотором пердит! Как увидите гада – стрелять без команды с упреждением.
Дела плохи, мгновенно понял Сорог, включил дальний свет и, откручивая ручку до максимума, припустил к острову. Переключая передачи, он старался постоянно менять направление. И сначала ему даже везло. Похоже, стрелки не были готовы к такому манёвру и сейчас спешно наводили раструбы своих орудий в новом направлении.
Первый раз хлопнуло далеко впереди, взрыв поднял над поверхностью солончака взвесь из дроблёной породы и пыли. Понимая, что может запросто угодить колесом в воронку, Сорог забрал правее.
Свет фары мотоцикла мазнул по необычному деревянному сооружению, торчащему прямо из поверхности солончака. Доски подогнаны плотно, поверхность имеет выпуклый изгиб, ощерившийся в два ряда длинными деревянными жердями…
Вместе с узнаванием