коней. Двигалась она с экономной расчетливостью, ни одного лишнего движения, словно давно знала о пожаре.
– Сэр калика, отступаем прежней дорогой? По крайней мере проверена.
– А как бы ты поступил на месте Тайных?
Томас всмотрелся в стену ночи. Со стороны ровной укатанной дороги пожара еще не было. Он смыкался со всех сторон, но там пока что был выход. Если разогнать коней в галоп, что, правда, опасно по ночной дороге…
– Ладно, – согласился он вынужденно, – я бы как раз там и засел… С арбалетчиками и копейщиками. А что, твои Семеро тоже воевали в Святой земле?
– И в Святой и досвятой. – Голос калики был недобрым. – И в проклятых, и в благословенных… Строить только учатся, но воевать…
Они пустили коней по ручью. Деревья по берегам ручья не загораживали лунный свет, а облачка были редкие, висели на месте. Томас на этот раз подумал про луну с благодарностью, в темноте бы кони сразу сломали ноги. Впрочем, она светила не ему, а подлунному язычнику. И возможно, этой зверюке, что даже не помнит своего христианского имени.
Подул горячий ветер, полный гари и дыма. Даже не ветер, на них давила плотная стена воздуха. Кони испуганно ржали и ускоряли шаг. Темная вода бурлила, брызги достигали пояса.
Томас натягивал удила, страшась, что конь провалится в яму, каких немало выгрызают ручьи, сломает ноги.
– Сэр калика, в Британии я что-нибудь уже придумал бы!
– Богородицу позвал бы? – огрызнулся калика. – Так ее и здесь можно кликнуть. Вторая вера тоже на весь мир норовит…
– А какая первая? – спросил Томас оскорбленно.
– Гаутамья… ну, буддийская… а третья – ислам. Четвертой нет…
– Уж не ты ли придумаешь? – съязвил Томас.
– А почему бы и…
Треск пожара заглушил его последние слова. Горячий воздух забивал дыхание, высушивал ноздри. Глаза щипало от дыма, в горле першило.
– Вообще-то я бы сделал засаду по ручью! – крикнул Томас, перекрикивая рев и треск приближающегося пожара. – Они знают, что время у нас было, чтобы обдумать все и отказаться от очевидной дороги…
– Откуда они знают?
– Как откуда? Если я был на страже, то я не засну, как пьяный язычник. Воин войска Христова бдит, беду видит загодя…
Калика, не отвечая, пригнулся к гриве, всматривался в слабо освещенные лунным светом камни и валежины в ручье. «Не все из них камни, – подумал он мрачно, – как и не все валежины. Не перед тем прикидываетесь, я ж вас вижу насквозь… Сами сбежали от пожара, так что это не простой пожар. Тот бы вы сами одолели».
Внезапно потемнело. Томас выругался, не стыдясь молча ехавшей рядом Яры. Клубы дыма застлали небо, лунный призрачный свет померк. Черные клубы ползли по небу, гася звезды, заливая тьмой призрачный свет.
В небе раздались крики страха и боли. Стая птиц, пытаясь уйти от лесного пожара, попала в столб взметнувшегося с земли черного дыма, пронизанного искрами. Только две-три птицы выскочили живыми, остальные пылающими комочками рухнули на землю.
Внизу