Чартерные рейсы. Кофточки, детские товары имели хороший спрос. Стоцкий с ним крепко дружится тем самым. Прожерин оседает в Эмиратах и дело приобретает стабильный характер. Гаманок пухнет.
За полтора года Стоцкий купил квартиру, обстановку, новенькую шестерку. Лихо обогнал Роги, который тоже прилично сперва взлетел, однако начал затухать.
Скупал ваучеры, ушлые люди надоумили. Кстати взять, выкупил бумажки у Роги, который в них не верил, и вообще, в итоге практически рухнул: с Татьяной разошелся, свой обувной цех продал, влип с МММ и практически обнулился. (Позже Роги выскажется: «Когда мы живем при власти, которая целенаправленно истребляет надежду, платить за последнюю не так уж дурно. Отсюда и мошенники».) Вообще говоря, с ваучерами Стоцкий и к Пете и ко мне подъезжал, однако я не склонился, грамотно вложился в газпромовские акции.
Между тем конкуренция набирала силу – все ударились в торговлю: челноки, красная ртуть, прочая дребедень. Тем более что приличные заведения, наука и иное, рушились точно песчаные. У нас в лаборатории один парень из ушлых, Булатов, ткнулся подначивать на создание своей посреднической штукенции. Слепили ТОО. Коллектив подобрался молодой, творческий, подвижный. Жить стало весело. Постоянно ездили в командировки, собственно, о науке практически забыли – лишь тройка заплесневелых ретроградов сидели на профильных работах – коль скоро начальник лаборатории имел солидное количество акций фирмы. Пошли приличные деньги. Помнится, арендовали помимо прочего гостиницу в Сочи, туристический бизнес, все такое. Сами временами халявно наезжали. Само собой, Стоцкий рядом. Тогда он был на взлете, деньгами пылил. Раз – всем кагалом сидели в ресторане – аки заправский Вельзевул пустился соперничать с Булатовым на предмет музыкального сопровождения. Булатов одно заказывает по просьбе секретарши (она же… – сами понимаете), Стоцкий казаченковскую «Больно мне, больно». Причем делал перезаказ. Мы эту песню не переносили, Генка – напротив. Булатову бы попустить на смешках, нет, повелся – он, вроде бы, секретаршу к Гене ревновал (было отчего, пару сотрудниц лаборатории Стоцкий покрыл). В общем, довел наш вертопрах директора до белого каления, денег вмяли будьте-нате, не я бы, пожалуй и разодрались. На другой день Стоцкий снова умыл – притащил Гребенщикова. Как он его раздобыл, история умалчивает.
– Боря, – кладя руку на плечо «бога», фамильярничал Генка, – я твою «отход на север» обожаю.
– Это не моя, – надменно кривил губы БГ, – Помпилиус.
– Тем более, – вдохновенно соглашался новоявленный друг.
А улетали!.. Опоздали, да еще подшофе – вылет задержали и вообще хотели ссадить. Я был потрезвее, уговорил (летели мы вчетвером, с женами). В самолете тройка «новых русских», все в массивных золотых цепурах, пустилась высказывать весьма нелицеприятные соображения в наш адрес, чем возвысили Стоцкого в собственных глазах изрядно – он пустился делиться с ними относительно знакомств с первыми лицами криминального наклонения