сегодня ночью, умер Сергей Сергеевич Карлов, единственно для меня издавна Карл, когда-то глава здешнего Города, потом его губернатор, теперь федеральный министр, и впереди предполагалось что-то выше – назначение должно было случиться через месяц.
По случаю этого предполагаемого назначения, – так объяснил он сам, а случайных объяснений у Карла никогда не бывает, – он сделал мне предложение.
Через двадцать четыре года моего страха перед ним, и страсти, и ненависти к нему, – хотя он утверждал, что с моей стороны это были не страх и ненависть, но адская хитрость в соединении с не менее адским терпением и коварством, а с его стороны только искренняя горячая любовь, – он предложил мне уже не дальнейшую работу с ним и личное сотрудничество, а руку и сердце.
Он даже что-то объяснял мне при этом, как обычно, то ли намеренно, то ли от показного волнения, запутанно. Слова его показались мне маловероятны, я всего лишь молча выслушала их, предполагая подробно обсудить вопрос позже.
Почему именно теперь и зачем ему стали нужны наши отношения именно в качестве юридически оформленного брака, как прежде были нужны в другом, я с полной достоверностью так и не узнала.
Я ни за что сразу не могла дать ему согласие или отказать. Прежде мне нужно было узнать, понять, осознать, нужно ли это именно мне.
Но я, как полагается, спустя минуту уже нашлась, что ему ответить. Я напомнила, что на следующей неделе он, как обычно, должен слетать со мною на денёк на нашу общую с ним родину и там отметить день моего рождения, как я привыкла это делать всегда, в моей семье у Дерингов.
– Конечно, я могу провести этот приятный вояж и без тебя.
Так сказала я, заранее понимая бесполезность своей фразы, раздражаясь на себя за это, ибо давно научилась обходиться без словесного мусора и презирать его в других, извиняя себя разве что банальной женской растерянностью от глобальности только что полученной от Карла информации.
Сам он никогда прежде у Дерингов не появлялся, но и одну меня в наш с ним общий Город за все двенадцать лет нашей с ним жизни в столице ни разу не отпустил.
Он, странно размягчённый в последнее время, теперь, словно бы для порядка, поморщился, сказав, что работы у него, как всегда, особенно много, но полететь придётся, к тому же ему давно пора познакомиться с как бы давным-давно номинальными, но в данной ситуации вот-вот реальными родственниками.
Вчера мы прилетели из столицы частным порядком, взяв с собой только двух его самых надёжных охранников, и, практически не заезжая в Город, из аэропорта на двух встретивших нас машинах сразу поехали в моё лесное поместье.
Да, по дороге что-то случилось – сразу за очередным поворотом ведущей в поместье бетонки, уже близко к поместью, от федеральной трассы километров за десять, от Города за шестьдесят, первая машина встала, из неё вышел охранник, что-то рассмотрел у правого заднего колеса, подошёл к нашей машине, доложил.
Оказалось, к колесу первой машины пристала голая сухая ветка с примотанными к ней медной проволокой довольно