ловца и зверь. Постой, Гончаров, надо объясниться – простужено закашлявшись, просипел кавалергард. Его взгляд, тон и выражение лица красноречиво свидетельствовали о весьма скверном расположении духа.
– Я охотно удовлетворю твою жажду общения, но несколько позже – ответил Лео – а сейчас у меня есть дело нетерпящее отлагательства.
– К чёрту дела, Гончаров! – мучительно сдерживая бешенство, произнёс Раевский. Разве ты ещё не знаешь, что произошло с Софией Николаевной?
– Как раз, в этом и состоит моё дело. Я намерен выяснить, кем совершено нападение.
– Каким образом?
– Видишь тот фонарь?
– Да, чёрт возьми!
– Это вход в трактир в котором собирается местное отребье и, хозяин которого, как мне кажется, знает или должен знать нападавшего.
– Вот как! – из ноздрей Раевского вырвались шумные потоки пара и заклубились в морозном воздухе – тогда, это и моё дело. Рысью, вперёд!
У входа в трактир, полупьяный мужик, без усердия расчищал снег. Увидев двух офицеров, он мгновенно вытянулся перед ними «во фрунт», вытаращив стеклянные глаза и прижав лопату к бедру. Из обшарпанной двери, навстречу им, выплыл изрядно хмельной бородач и, просияв лицом, как это бывает при встрече с родным человеком, повис на шее у Раевского. Гвардеец, не расположенный к сантиментам, воткнул «родственника» головой в снег и двинулся дальше.
Уже на первых ступеньках, ведущих в недра вертепа, была ощутима его тяжёлая атмосфера, насыщенная запахами плесени, табака и кислой капусты. Откуда-то сбоку выплыл мордатый половой с тщательным пробором посреди головы, разделяющим сальные волосы. Самоуверенный вид и внушительная фигура говорили о том, что он, видимо, здесь выполнял функции блюстителя порядка.
– Чего угодно господам?
Вопрос был задан без присущего прислуге подобострастия и демонстративной готовности услужить, а выпуклые глаза смотрели холодно и настороженно.
– Позови хозяина – распорядился Лео.
Офицеры присели на лавку за одним из пустующих столов и огляделись. Зал, с убогой обстановкой, был почти пустой. Только в дальнем углу, за продолговатым столом, сидели пятеро угрюмых пьянчуг каторжанской внешности. Над их головами, под сводчатым потолком, колыхалась пелена табачного дыма. Тем временем, в зале появился хозяин заведения, больше походивший на проворовавшегося приказчика. Нацепив на одутловатую физиономию парадную улыбку, он направился к офицерам.
– Чем могу служить дорогим гостям? – спросил он, застыв в почтительной позе.
– Нас очень интересует, кто прошлым утром, совершил нападение на молодую барышню, неподалёку от твоего трактира?– взял на себя инициативу разговора Раевский.
При этих словах фальшивая улыбка исчезла с лица трактирщика, и оно приобрело надменное выражение.
– Господа изволят шутить?
– Неужели ты думаешь, коровья морда, что мы пришли сюда ради забавы? – с трудом напрягая простуженные связки, прохрипел Раевский. –