человека, уже не было на свете.
Первая брачная ночь ей совсем не запомнилась. Сквозь отуманенное алкоголем сознание она расслабленно дала возможность Мозелю раздеть себя. Он жадными губами втягивал ее тело, мял, кусал, щипал. В памяти осталось только его тяжелое дыхание.
После свадьбы Мозель поселился в их квартире. Он строил дом, но дела продвигались медленно, и этому строительству не видно было конца. Молодожен, конечно, видел, что Аля холодна к нему и жаловался матери. Но та утешала:
– Перемелется, мука будет. Надо быстрее ребеночка родить, тогда она уже ни о ком другом думать не сможет.
Аля забеременела, но это состояние не доставляло ей радости, как тогда, на Урале. С досадой думала, что придется пока расстаться с мечтой об институте.
Летом пятьдесят второго Аля родила девочку. Ее назвали Нелей. Говорят, что зачатие и роды предопределяют судьбу ребенка. Но вопреки этому Неля найдет свое счастье.
А пока она была симпатичной, смышленой и самостоятельной девочкой, мама учила ее ходить и разговаривать. Когда Неле исполнилось два года, Мозель заказал в какой-то мастерской большой манеж, чтобы она могла в нем двигаться и играть. Теперь не надо было следить за дочкой непрерывно. Но ее «тихого» поведения хватило только на месяц. Она становилась на ножки, держась за сетку, и пыталась перевалиться через нее, чтобы выйти наружу. Когда ей это не удавалось, начинала кричать и реветь, и трясти сетку так, что та могла в любой момент рухнуть.
– Ну и характер у девки – свободолюбивый, привыкла всего добиваться, – с шутливой строгостью говаривала бабушка.
А Мозель относился к дочке терпимо, но не более, она не вызывала в нем никаких нежных чувств.
Отношения у Али с мужем сложились ровные. Она ничего у него не просила. Сделает, и ладно, не сделает – тоже не страшно. Она и сама умеет все. Да и Мозель, хотя и обеспечивал семью продуктами и деньгами, не требовал от Али того, что было против ее воли. Спали они в одной кровати потому, что так было принято, да и места в квартире лишнего не нашлось бы, но близость уже ушла.
Несмотря на его уговоры, Аля никак не могла себя пересилить и называть Мозеля на «ты», в отличие от него самого, однако величал он ее полным именем – Алевтина.
Такое положение могло бы, наверное, продолжаться долго. Они зависели друг от друга, и прожить поодиночке было затруднительно.
Но однажды произошло то, что перевернуло их жизнь.
Аля каждый день ходила к живущей на соседней улице женщине за молоком. Той привозили его из деревни с расчетом и на Алю, так они договорились. Иногда Аля брала сметану и вкусное деревенское масло. Вот и сегодня, зайдя к соседке, и наполнив бидончик молоком, заболталась с ней, хоть с кем-то поделиться наболевшим, и сейчас заторопилась, вспомнив о дочке. Неля, хотя и спит в это время, но может проснуться, а ее присматривает древняя бабуля, что вечно сидит на скамейке у подъезда. Аля попросила ее посмотреть за дочкой на всякий случай, вдруг та проснется.
Быстрыми