пол в коридоре. Гости старательно вытерли ноги о коврик, и Джал повел их в гостиную.
– В самый ливень попали!
– Ну да! А эти два безобразника выскочили из дому с непокрытыми головами, – пожаловалась Роксана. – Ты только посмотри на их волосы, просто вода течет. Ты не дашь мне полотенце, Джал?
– Конечно!
Рассаживая гостей по истертым диванам и креслам, он без нужды переставил парочку кофейных столиков, схватился за диванные подушки, которые тут же водворил на прежние места, включил настольную лампу и встревоженно осведомился, не бьет ли свет в глаза.
– Ничуть, – заверил его Йезад.
Обычная хлопотливость Джала маскировала его радость от встречи. Он поспешно извинился, объявив, что должен помочь Куми на кухне.
– Полотенце, Джал, – напомнила Роксана. – Пока эти шайтанята не простудились.
– Ох, извини!
Понесся за полотенцами, через минуту вернулся, продолжая извиняться за промедление.
Роксана набросила полотенце на голову Джехангира и так энергично терла, что у того плечи ходили. Он решил усилить эффект и задергал руками и бедрами в дикой пляске.
– Стой спокойно, клоун, – одернула его мать.
Она взъерошила сыну волосы, проверяя, сухие ли.
– Так. Твоя очередь, Мурад.
– Я сам, – воспротивился Мурад, отстаивая суверенитет, обретенный вместе с недавним тринадцатилетием.
Мать передала ему полотенце, достала из сумочки гребень. Джехангир терпеливо ждал, пока Роксана причесывала его и делала пробор слева.
– Теперь ты хоть на бандита не похож.
Мурад взял у матери гребень и подошел к застекленной горке у противоположной стены. Смотрясь в стекло, он тщательно причесал волосы на собственный лад, без пробора.
Роксана спрятала гребень и предупредила сыновей, чтобы они хорошо вели себя, не надоедали тете и дяде. Йезад добавил и свое предостережение, пробормотав при этом, что никому не известно, как им не надоедать, самый верный способ: ничего не говорить и ничего не делать.
– Изображайте статуи, – посоветовал он.
Мурад и Джехангир рассмеялись.
– Я серьезно. Лучшая статуя получит приз.
– А какой приз?
– А сюрприз!
Оба немедленно застыли, стараясь не моргать и следя, кто первый не выдержит. Однако вскоре статуя-Мурад ожила и стала разгуливать по гостиной. Сначала Мурад выглянул в окно из-за гардин, потом решил раздвинуть их. Но потянул за обе сразу – и гардины обрушились вместе с карнизом.
– Ну, видишь, что ты натворил? Сейчас же сядь на место, – прикрикнула мать, изображая суровость, которая ей никогда не удавалась. – Ты старше Джехангира и должен подавать ему хороший пример!
Мурад подобрал с пола карниз и начал нанизывать на него гардинные кольца. Надев одну гардину, он обнаружил, что вторая соскользнула с другого конца карниза.
– Слышал, что мама сказала? – вмешался Йезад. – Брось!
– Я хочу сделать, как раньше было, чтобы тетя не сердилась.
Йезад приподнялся на диване, будто собираясь