заметил, что кузина всерьез встревожилась за меня.
– Морская прогулка, – весело усмехнулся я. – Хочется сменить обстановку! Волны, ветер, паруса, шторм, наконец. Палуба скрепит под ногами, мачты гнутся…
– А я слышала, братец, что ты уже в Греции побывал… – Божена Феликсовна в упор уставилась на меня ярко-голубыми глазами. – А все острых ощущений ищешь… Неужели тоже со скуки чахнешь?
Божена рассмеялась громким заливистым смехом.
– И откуда только у тебя столь ценная информация? – искренне удивился я. Меня не на шутку заинтересовало: кто еще знает о моем, как я полагал до селе, секретном вояже?!
– Ну, у меня свои источники информации, – кокетливо протянула Божена Феликсовна. – Ты не единственный масон в моем окружении…
– Час от часу не легче! – воскликнул я. Мне невольно вспомнилась та страшная клятва, которую давали масоны при вступлении в Ложу. Но, если священный обет потеряет всякую цену, то что же тогда случится с братством свободных каменщиков?! О таком мне страшно было даже подумать!
– Да не пугайся ты так, Яков Андреевич, – снова рассмеялась Божена. – Никто мне о твоей поездке балканской не говорил! Я сама догадалась, что в этом деле без вашего участия не обошлось. И кому как ни тебе они могли это поручить?!
У меня немного отлегло от сердца. А то я уж и впрямь подумал, что кто-то шпионит за мной, а потом направо и налево рассказывает о моих, с позволения сказать, подвигах…
– Меня с вами, Божена Феликсовна, так и удар хватит, – заметил я.
– Что-то ты, братец, стал слишком чувствителен, – усмехнулась кузина. – Итак, о чем же ты хотел узнать от меня?
– Не о чем, а о ком, – поправил я Божену.
– Не мог бы ты изъясняться конкретнее? – попросила она. – Я, конечно, понимаю, что язык ваш иносказательный…
– Меня интересует графиня Ольга Александрова, – ответил я.
В гостиной Божены Феликсовны повисло гробовое молчание.
– С чего бы это? – наконец, через несколько минут осведомилась Божена.
Улыбка сбежала с лица моей кузины, словно ее и не было. Божена Феликсовна нахмурилась, что случалось с ней до крайности редко, по причине живости ее изумительного характера.
«Искрометная женщина!» – шептались столичные франты о ней в кулуарах салонных гостиных.
– Ну… – протянул я, – одна величественная особа обратилась ко мне с просьбой разыскать ее во Франции и вернуть в родительские объятия… Под своды Екатерининского дворца.
– Неужели?! – Божена изумленно подняла брови. – Мне казалось, что… Неужели дело зашло так далеко?!
– Как далеко? – отозвался я. – Вы не могли бы, дорогая Божена Феликсовна, изъясняться понятнее?
Я во все глаза смотрел на нее, но перед моим мысленным взором по-прежнему стояли черты моей первой возлюбленной. Я рассматривал золотистый узел волос Божены, а видел медовые локоны графини Ольги, которая когда-то ответила мне решительным «нет». Мне очень хотелось познакомиться с человеком, за которым она устремилась