самом-самом,
Что порой тревожит,
И свою душу в душу ей вложить!
Довериться хочу о самом главном.
Вот я влюблен,
А тут же рядом все ушло,
Ушло,
Недолюбил,
А значит, и не жил.
А как понять?
Себя я истревожил,
Поскольку только для себя фактически и жил.
Ты подскажи, душа,
Я весь в сомненьях.
Судьба свое талдычит,
Ей видней,
Зачем я жил – не жил,
Как встретил и расстался,
А значит, ничего не накопил.
Как будто в доме чистота,
Порядок,
Но он, по сути, вовсе не жилой:
Я сам чужой
И для души – не близок.
О, сколько нужно жить,
Чтоб быть собой?
Смеркается порой довольно часто,
А я привык в потемках жить – не жить,
Я будто бы попал в Кривозеркалье,
Где все другое:
Не с кем слова молвить,
И от себя скорее прочь спешишь.
Вчера я встретил милое дитя,
Свое дитя,
Мы с ней разговорились,
И вдруг открылось,
Будто сбылось,
И я влюбился в самого себя.
Я – не нарцисс,
Душа не даст соврать,
Но значимо,
Чтоб полюбить кого-то,
Как надобно любить себя, родного,
Тогда полюбишь тех,
Кто рядом жил.
И не мое жить жизнь в Кривозеркалье,
Повернут ключ,
И двери отперты…
Скажи, душа,
А я кого-то встречу,
Чтоб жизнь начать
Как с чистого листа?
Живут, живут воспоминанья
Живут,
Живут воспоминанья
К той девочке с большим бантом,
В ее столичном одеянии:
Сандалии,
И гольфики,
И шар.
Живут,
Живут воспоминанья
В обычных наших вечерах,
Где мы встречались во дворах,
И так старательно чертили
Мы классики,
Играли в игры,
Да бабушки всегда следили,
Чтоб мы чего не натворили,
И чуть не так —
Вели домой.
Потом мы как-то повзрослели,
И мы без бабушек своих
Пошли кто в вуз,
Кто на заводы,
А девочка с большим бантом
Уже совсем другою стала,
И мы влюбляться в нее стали
И приглашать на вечера.
Ведь мне тогда не повезло,
И не в меня она влюбилась,
И все обрушилось в мгновенье:
И бант,
И сад,
И бравый Славик,
Который ничего не значил,
Но только выбрала его.
Мы в детство слишком заигрались,
Но как-то взрослыми вдруг стали,
И те с бантом повырастали,
А мы уж пузики растим.
И наши дети,
Наши внуки
Иначе учатся по жизни,
Но тот же бант,
Сандалии,
И гольфы,
И шарики раздули щеки,
И те же игры во дворах,
А наша жизнь