мы уйдем в поход,
И мы опять дойдем до цели,
Чтоб помешать никто не мог,
Ведь цель —
Исходное,
От Бога.
И там,
Где Бог,
Там цель видней.
Кость
От сумасбродства не спасусь,
Она, что кость,
Мешает думать,
Поскольку в горле,
Не проглотишь
И точно каждый раз под дых.
Открытые двери
Я иду за стихами в открытые двери,
Открываю широко,
Чтоб войти в этот мир,
Где над каждым из нас возвышается небо
И плывут облака,
Открывая нам жизнь.
Мне подарят мечту,
И я – дети,
Я мал
Перед каждым свершеньем,
Это все нам от Бога,
Отчего все мы лучше
И значимей в сто крат
Всякий раз,
Потому как в двери раскрытые вхожи.
В двери вхожие мы,
Это дань или данность,
Принимаем добро
С чьей-то щедрой руки,
Чтобы лучше жилось
В непростом нашем мире,
В коем вхожие мы,
Как в открытую дверь.
Что старый вождь, на то и новый гож
Жить стало лучше, жить стало веселей!
Жизнь стала лучше,
Стала веселей:
Один сидит,
Другой уже расстрелян,
А участь —
Это, видно, от избытка,
Кто был никем,
Тому и ничего.
Сидение —
На что претендовать,
Когда тебя загнали за пределы,
А у кого-то белые метели
Да и мороз,
Что лучше и не жить.
Конвойный будет бить наверняка,
Его расстреливать —
Тому и научили,
И если что,
То арестант убитый
Ему не будет сниться по ночам.
Он туп, тот конвоир,
Умней не надо,
Но он хрипит аж:
Сталин – это вождь,
А за вождя не жалко пару троек
За просто так пустить их под расстрел.
А заключенный выполняет план,
Он много хуже тех рабов из Рима,
И он не может выйти на свободу,
Есть Сталин —
Он веление всему.
Сюда на смерть пригнали по этапу,
Сгнобили всех,
Кто выжил —
Пусть живет
До той поры,
Пока захочет Сталин,
Великий вождь,
Учитель
И любимец
Всех прочих,
Кто привыкли зад лизать.
История не учит ничему,
Есть вождь иной,
И он к тому ж стремится,
И если ж кто желает утопиться,
То вождь позволит
И того – в расход.
Сидите все,
Так вольно,
Так покойно,
Иному не бывать пока у них,
Пусть люди думают:
Когда ж он пропадет,
То станет много лучше и покойней
И до тех пор,
Пока не будет новый,
Который закует всех в кандалы.
У окна
Мы