это злодейство? – он выразительно поднял глаза к потолку, и Катенька не поняла, то ли он имел в виду спальню графини, то ли подразумевал, что душа ее сейчас на небесах. Подумав, Карозина пришла к выводу, что скорее первое, нежели второе.
– Да, возможно, Никита Сергеевич возьмется за это дело, если только мне, наконец, удастся хоть что-то выяснить, – прохладно заметила она, потому что подхалим Вавилов ей не понравился.
Сначала-то он просто не произвел никакого впечатления, но теперь она твердо решила, что этот человек ей не нравится и ничуть не разделяла восторгов Лидии Михайловны. Катенька была склонна верить ему еще меньше, чем истеричной Федорцовой.
– Надеюсь, что смогу вам помочь, – масляным голосом проворковал Алексей Денисович.
– Присаживайтесь, – предложила Лидия Михайловна, – я распоряжусь подать чаю, – и деликатно покинула комнату.
Катенька села в кресло, Алексей Денисович расположился напротив. Помолчали.
– Катерина Дмитриевна, надеюсь, вы не сочтете меня вульгарным, – заговорил Вавилов, – если в своем рассказе я буду избегать двусмысленностей, и наоборот, буду выражаться предельно точно и ясно. История, видите ли, такова, что мы только потратим кучу времени, если станем объясняться экивоками, – и посмотрел открыто и выжидательно.
Катенька, немного подумав, согласно кивнула, решив про себя, что, пожалуй, поспешила с оценкой Вавилова. Его тон и его слова выдавали сейчас человека прямого и честного.
– Я уже не гимназистка, Алексей Денисович, – подтвердила она свой кивок, – авось в обморок не упаду.
– Вот и прекрасно, – мягко улыбнулся Вавилов. – Постараюсь говорить исключительно по существу, чтобы, во-первых, не занимать ваше да и свое время, а во-вторых, чтобы не оставалось никаких сомнений. Довольно уж и так слухов всяких, – поморщился он. – Но я ничего не стану о них говорить. Я служу в этом доме уже пять лет и многое знаю, но предпочитаю не распространятся об этом, хотя бы из уважения к Наталье Ильинишне. Не собираюсь и осуждать ее образа жизни, мне не за то платят… Платили, – поправил он сам себя. – Впрочем, довольно, перейдем к делу. Месяц назад у графини появился новый поклонник. Довольно молодой человек довольно интересной наружности. Лет около тридцати, брюнет, изящный, – Алексей Денисович прищурился. – Особые приметы? Тонкие усики, нафиксатуаренные и подкрученные. Хотя, усы это не примета… М-м-м… Словом, вполне благовоспитанный на вид. Наталья Ильинишна к нему очень привязалась, так, что даже просила меня составить на его имя доверенность, – он поджал губы и склонил голову набок. – Доверенность в отношении ее капиталов. На имя Николая Карловича Штайница. Думаю, – как бы в скобках заметил он, – это не настоящее его имя. Доверенность мы с Абрамом Иосифовичем, ее нотариусом, составили. Хозяйский приказ и все такое. Но хочу указать вам на одну деталь – случилось это десятого числа сего месяца.
– За пять дней до ее смерти? – уточнила Катенька, слушавшая