кам и многочисленным исследователям скандинавского фольклора, чьи работы мне посчастливилось прочесть. Имена, кеннинги и названия даны в соответствии с переводом А.И. Корсуна под редакцией М.И. Стеблин-Каменского.
Посвящается моей матери, К.М. Дрэббл, подарившей мне книгу «Асгард и боги»
Об именах
Эта история сплетена из множества историй на многих языках: исландском, немецком и других. Имена героев могут разниться от мифа к мифу. Например, Идуна – то же самое, что Идун. Мне интереснее использовать разные написания, чем пытаться достичь искусственного единообразия. Миф меняется в зависимости от того, кто его рассказывает. Какой-то одной, «правильной» версии мифа попросту не существует.
Тоненькая девочка и большая война
Жила на свете тоненькая девочка. Когда началась Мировая война, ей было всего три года. Девочка помнила, хоть и смутно, время без войны. Мама часто говорила ей, что тогда вдоволь было и меда, и сливок, и яиц. Девочка была бледная и щуплая, как саламандра, с волосами, легкими, как просвеченный солнцем дымок. Старшие вечно твердили ей: не делай того, не делай этого – «потому что война». Так и шли вместе война и жизнь. Но вот парадокс: может быть, девочка осталась жива именно потому, что взрослые увезли ее из большого города, где заводы варили сталь и множество труб дымило в пропитанном серой воздухе, в провинциальный городок настолько крохотный, что враг навряд ли стал бы его бомбить. С тех пор она росла в скромном раю английской природы. В пять лет каждый день проходила две мили до школы и обратно через луга, заросшие желтыми баранчиками, лиловой викой, золотыми лютиками и ромашками, – луга, обведенные живой изгородью[1], где густо было сперва от цветов, а потом от ягод: тёрна, боярышника, шиповника. В изгороди тут и там высились ясени. Когда на них набухали черные как смоль почки, мама девочки говорила: «черней, чем почки ясеневы в марте»[2]. В маминой судьбе тоже случился парадокс: с началом войны она обрела право на жизнь разума и теперь учила в школе мальчишек – а мальчишки попались ей способные. Прежде замужним женщинам это было запрещено. Девочка очень рано выучилась читать. Мама бывала ближе и добрей, когда речь заходила о замысловатых сцеплениях букв на бумаге. А отец – отец был далеко. В небе тоже шла война, и он был там, где-то над Африкой, Грецией, Италией, в том мире, который найдешь лишь в книгах. Отца девочка помнила: его волосы, рыжие с золотом, и ясные синие глаза, как у бога из древних мифов.
Девочка знала где-то на глубине – хоть и не смогла бы это высказать – что взрослые живут в страхе неотвратимой беды. Весь привычный им мир стоял на краю гибели.
Зеленый рай английской провинции не погиб, как многое другое, не был втоптан в грязь армейскими сапогами. Но страх не кончался, даром что взрослые пытались его скрыть.
В душе девочка знала, что отец, ясноглазый и золотой, не вернется никогда. А взрослые в конце каждого года цедили по глоточку сидр за его возвращение. Девочка не смогла бы этого высказать, но в ней нарастало самое настоящее, горькое отчаяние.
Гибель Мира
Начало
Как что-то возникло из ничего? – вопрос старинный, занимавший девочку больше, чем ее собственное появление на свет (впрочем, может быть, это сейчас так кажется). Девочка с неутолимой жадностью поглощала сказки. Черненькие на белом значки складывались в горы, оборачивались деревьями, лунами, звездами, драконами, карликами. Целыми лесами вставали они – там обитали волки и лисы, там обитал мрак. Шагая через луга, девочка сочиняла собственные сказки с яростными всадниками и темными пучинами, с добрыми лесными чудами и коварными ведьмами.
И вот однажды, став уже чуть постарше, она повстречала книгу под названием «Асгард и боги». Книга была увесистая, в зеленом переплете, с удивительной картинкой, которая, казалось, вот-вот сорвется с обложки и улетит: среди туч и зазубренных молний мчит верхом Один со своей Дикой охотой, а из устья подземной пещеры с тревогой следит за ним карлик в мягком колпаке. В книге было множество загадочных, невероятно тонких и подробных гравюр: волки и бурные реки, призраки и парящие девы. Это была ученая книга, в свое время мама девочки готовилась по ней к экзаменам по древнеисландскому и древнескандинавскому языкам. И, как ни странно, написал ее немец, доктор Вильгельм Вегнер. Девочка, привыкнув прочитывать книги от корки до корки, не стала пропускать введение: автор в нем грезил о возрождении «исконного германского мира с его чудесами и тайнами». «Германский» значит «немецкий», «немцы». Тут была загадка. Тоненькой девочке снились страшные сны: немцы швырнули ее родителей в зеленую яму в темном лесу, а сами залезли к ней под кровать и пилят ножки, чтоб добраться до нее и убить. Значит, были какие-то другие, исконные немцы? Не только те, что сновали по ночам в небе, сбрасывая на людей смерть?…
Еще в книге говорилось, что это истории нордических народов, то есть, северных: норвежцев, датчан, исландцев. Девочка, живя