дорога Юрга – Кольчугино с веткой на Кемеровский рудник. Развернулось строительство шахт на Кемеровском и Кольчугинском каменноугольных рудниках, с которых и началась промышленная деятельность Копикуза. В 1915 году была заложена шахта «Центральная». Началось сооружение Кемеровского коксохимзавода, построены две пламенные батареи, каждая по шесть камер. На них выжигали 30-60 тонн кокса в сутки. У управления Копикуза возникла идея строительства крупного металлургического завода на юге близ Кузнецка.
19 февраля 1920 г. «Копикуз», как и все угольные предприятия на территории Советской России, было национализировано. Акционеры тяжело вздохнули и пошли считать убытки. А инженеры упаковали чемоданы и поехали домой в Европу. Шахты и коксовые батареи остались стоять на кузнецкой земле, поскольку «жадность фраера сгубила».
Рутгерс после нескольких лет активных контактов с Советами прекрасно представлял хаос и разруху в головах новых лидеров государства в области экономики и не хотел быть их цирковой собачкой, поэтому выбил у Ленина особенное положение для своего детища: «Но только условие: как угодно, что угодно, когда угодно, но чтобы это была такая бумажка, при наличии которой ни Швондер, ни кто-либо другой не мог бы даже подойти к двери моей квартиры. Окончательная бумажка. Фактическая! Настоящая!! Броня!!!»*
АИК не подчинялась, как обычные советские тресты, ВСНХ (Высшему Совету Народного Хозяйства) и контролировалась только высшим органом той поры – Советом Труда и Обороны. Цель сотрудничества с иностранцами изначально декларировалась как помощь европейскими и американскими пролетариями русским братьям воссоздавать индустрию. Существует предположение, что на первом этапе истинная задача АИК была сложнее – ввезти в страну по частным каналам дорогостоящее западное оборудование, потому что официальные отношения с Европой и Америкой ещё не были налажены. «Частник» Рутгерс, с его фамильными связями в голландском банке, оказался необходимым звеном между европейскими предпринимателями и СССР. Точно таким же, как и Арманд Хаммер.
Хозяйственные операции АИК часто были непрозрачны: Рутгерс выступал и как продавец, и как покупатель в одном лице. Ему дали доступ к фантастическим по тем временам финансовым потокам, обеспеченным золотом и бриллиантами. И всё это оседает в Европе именно у тех людей и банкиров, которые лично знают Рутгерса. Вполне возможно, что в начале пути предназначение АИК и было стать «фирмой-насосом» для перекачивания советских денег в «тихие западные гавани» на случай фиаско советской власти в личных интересах партийных лидеров. В определённые критические моменты среди кремлёвского руководства возникали сильные страхи, что оно не удержит власть в стране надолго. В условиях политической нестабильности в России знакомство с Рутгерсом, у которого была записная книжка с нужными людьми на Западе и счета в голландских банках, вполне могло рассматриваться «кремлёвскими мечтателями» как гарантия