сначала заворачивают в почти прозрачный ломтик мяса, а уж затем в маринованный виноградный листок. В компании мацони с зёрнами граната она оказывается сочной и живой. Вкусно, и всё тут. Это и про тушёного с помидорами и эстрагоном козленка, и про ршта – толстые армянские спагетти, сваренные и затем обжаренные с помидорами, орехами, армянским базиликом, баклажанами и шампиньонами. Необходимо признать, что, как и всякий гостеприимный армянский хозяин, Ашот был немного тиран и деспот. Он запрещал менять хоть что-то в своих рецептах, не позволял ставить солонки и перечницы на столы, ибо считал свои блюда идеально сбалансированными. В общем, проявлял темперамент. Прелесть его блюдам придавали сладковатые акценты, отсутствие которых, как он считал, испаряет из еды волшебство.
На белоснежные хрустящие скатерти, где источали немыслимо аппетитные ароматы всякие вкусности, Ашот Вазгенович выставил две запотевшие тёмно-зелёные бутылки без этикеток:
– Им арев (арм. – моё солнце), Борис Борисович, вот – как заказывали!
– А, не забыли – знаменитый сибирский первач, наслышан! Ну, давайте, за ваш гостеприимный Кемерово!
– Борис Борисович…
– Давай – просто Борис.
– Борис, армянское радио спросили: «Правда ли, что смех – это лучшее лекарство?» Оно отвечает: «Да, если у вас закончился армянский коньяк!» Но сегодня мы сделаем исключение! К первачу рекомендуем солёные закуски – всё домашнее: капустка квашеная, огурчики… И обязательно попробуйте солёный папоротник. Из тайги!
Ужин прошёл легко и весело. Борис уже обращался к Ашоту на «ты», а тот чувствовал себя на седьмом небе.
– Ашот, а кто сотворил сию амброзию8? – спросил БГ.
– Иваныч! Живёт в деревне Пугачи, это недалеко от Кемерово.
– А давай махнём к нему, в эти ваши Пугачи! – предложил БГ.
– А давай! – легко согласился уже лёгкий на подъём Ашот Вазгенович.
Дело было уже к ночи, и когда БГ, Ашот и Рюша приехали в Пугачи, Иваныч собирался ко сну.
– Доброй ночи, Иваныч! Ты уж извини, что мы на ночь глядя, но артист завтра в Москву улетает и хотел с тобой познакомиться как с творцом настоящего сибирского первача!
Лицо Иваныча потеплело:
– Ну заходите, доброму человеку у нас всегда двери открыты!
– Меня зовут Борис, а вас как звать-величать, хозяин? – поинтересовался БГ.
– Уже лет адцать как все в деревне Иванычем кличут, и ты не робей!
На столе появилась знакомая запотевшая бутыль первача, и он, как будто взмахнули скатертью-самобранкой, украсился простой деревенской закуской.
– А вы по какой части артист-то будете?
– Это же тот самый, который «Город золотой»! – поспешил вмешаться Ашот Вазгенович.
– Артист как артист. Редко народный – частично инородный. Иваныч, а в чём секрет вашего творения? – спросил БГ.
– Ты про первачок? Да какой уж тут секрет, что бабка даст, на том и ставлю – тут калинка, там малинка, тут кака лесна травинка.
– Ну, может быть, вода какая-то особенная?
– Умный