чё, Галя, погода то как там, мерзкая?
– Неет, хорошая. Как раз по тебе.
– Растаяло всё, слякоть?
– Нет, подмерзло немного.
– Подмёерзло?! Ну бляать… – воскликнула Фаня и с отвращением посмотрела в окно.
Фаня работала поваром. Она отучилась три года в училище и очень этим гордилась. Поварам, что приходили после трёхмесячных курсов, она не доверяла и изживала их со «своей» кухни. Ну а как иначе. Ей она отдала «свои лучшие годы». Наработала свой порядок и опыт. И теперь какая-то кто-то будет приходить и учить? Будет что-то готовить по-своему? Вот уж дудки.
Фаня яростно и гневно тёрла морковь.
– А она какой водой макароны-то промывала, где кипяток-то брала?
– Из-под крана.
– Сырой водой промывала?! А потом дети задрищут, родители скажут – я виновата. Ну бляать… А что ещё она делала?
– Ой, не знаю. Я не слежу, моё дело посуду мыть.
– А, ну да, конечно, – Фаня встрепенулась, оправила колпак перед зеркалом, и сложила губы куриной попкой. Магдалина Дак. Красотка. Она одёрнула фартук, осмотрела себя в зеркале кругом и вышла за дверь. Галя облегчённо вздохнула, принялась за уборку. Заглянула заведующая:
– А где Фантазия Африкановна?
– Не докладывает.
– Что? Куда? Еду не докладывает?! Не может быть!
– Куда ходит, не говорит.
Заведующая скрылась за дверью.
***
– Мам, ты ешь куриные какашки, – сообщила вдруг Анна. Таня с Наташей переглянулись. Мать прикрикнула:
– Вообще-то мы за столом!
Наташа развеселилась.
– За столом едят куриные какашки, – уточнила девчушка.
«Сучка», – подумала Таня, глядя этому монстру в глаза. Дочь не отводила взгляда, отвечая ей кроткой улыбкой и надменным выражением лица. Проклиная свою зависимость друг от друга, обе грели ненависть на огне подавляемых эмоций.
– Поела? Руки мой и иди в свою комнату. Взрослые будут общаться.
Анна встала и вышла, позой выражая протест подчинению грубой силе, посмотрела на взрослых с улыбкой. У Тани по спине пробежал холодок. Она подвинула ближе к подруге фаршированные яйца и сменила волну:
– Ну так что там твой Игорь? Развёлся?
– Как же, жди. Не только не развёлся, он ещё и с женой в Тоскану летит.
– Что?! Везёт же… Не в Египет, не в Турцию. А в Италию, опупеть. А тебе даже на местный санаторий денег не дал.
– Ой, да что там санаторий, он мне за встречи-то уже не платит почти. Я в его фотокружок хожу только из принципа. Мне это не интересно, и снимать я не умею.
– В смысле, как не умеешь? Ты такие классные фотографии приносила.
– Ну, а ты заметила, что я вас никогда не снимаю? Типа, времени нет, или кончилась плёнка. Ну так вот, эти фотки он сам наснимал. Так, для галочки. Чтобы я не с пустыми руками ходила. Поначалу прикольно. А сейчас надоело уже, и мне и ему. Надо что-то завязывать, или с ним, или… – тут она уронила яйцо, и оно прокатилось по полу, рассыпая содержимое.
– Яичко упало и не разбилось, – закончила Таня.
21)