отдавал в уши, давило голову и ему даже становилось страшно. Темнота пыталась утащить его куда-то очень глубоко. И он не сдался, только моргнул.
– Стоять,– пробормотал он, открывая глаза уже в горизонтальном положении лежа на спине,– что за фигня?
Рассвет встречал его розовыми красками, не высоко летали ласточки и пищали. Присев на пятую точку оглянулся. Чисто поле вокруг, травка да полевые цветочки. Ни домов не зданий, опознавательных знаков тоже. Ветерок обдувал мокрую одежду на замерзшем теле. Трусясь от холода, он взялся растирать себе предплечья и посмотрел вниз.
– Что? – Штаны были в крови, от испуга он даже подпрыгнул на ноги.
– Где,– посмотрел на руки и одежду, он весь был в ней, полностью.
– Вспомнить бы что, но ничего, пусто. Подумал, может быть пырнул кто, в поисках глубоких ран, но порезов не было, так пару царапин,– бля, бля,
Ни как попал сюда, ни что делал. А когда пронизывающий его уши стон донесся с расстояния двух метров, вообще чуть деру не дал, но сохранил самообладание.
– Мама, мамочка,– из высокой травы еле слышался голос девушки.
Там лежала голая девчушка в грязи лет наверно семнадцати. Ее белые волосы были в крови, все тело в резаных ранах, от страха ему показалось, что она была чуть ли не разорвана. С трудом удержал рвотный рефлекс, но присмотрелся и понял, это были не глубокие порезы.
– Эй, ты как? Давай помогу,– успокаивая себя, присел возле нее и хотел бы снять с себя разодранную куртку, но она открыла глаза.
– А-а-а-а-а!– ее пустой взгляд голубых бусинок смотрел бешено, даже сумасшедше и как заорет,– Маньяк! Спасите,– последнее почти шепотом.
– Какой маньяк? Дура! Что тут произошло?
– Спасите! Помогите!– девица бросилась на него, как кошка на адреналине.
Бьет, царапает, кусает и орет в промежутках.
– Да не ори ты,– от реакции любой испугался бы, – да замолчи ты,– прикрыл ей рот, что есть силы и придавил к земле.
Девушка немного побарахталась и замерла, а он сморит на нее и не поймет, чего она не моргает. Глаза застыли, как стекляшки и смотрят в одну точку.
– Э-э,– тормошил ее,– вставай. Э-э, ты чего?– Ди еще не понял, что случилось, убрал руку со рта.
А на губах синева и не дышит. Тут-то Ди и понял, что случилось. Как ему страшно стало, он убийца. Но как? Нужно было позвонить в скорую, или полицию. Это ведь произошло случайно. Но случайно ли? Как он попал сюда? Что будет объяснять? Нет, позвонить им, облегчить работу и все нераскрытые убийства на него повесят. Накинут ему имя маньяка и доблестно перестанут искать настоящего виновника. Бредовые мысли вдруг полезли в голову. А вдруг он и есть настоящий маньяк. Может у него раздвоение личности, а что бывает ведь так? Больной может и не знать о второй личности и жить много лет в неведенье, не замечая ничего. А ведь Ди замечал. Сколько он помнил себя, его всегда мучало происходящее. Поначалу, это были короткие моменты провалов. Например, в лет пять он мог сесть за стол и вдруг, словно очнуться от сна на детской площадке с родителями скатываясь с горки. Или