в историю мирового искусства!
– Вообще-то мне хотелось бы войти в историю искусства не с дерьмом, – капризно пробурчал тщеславный Казимир, но уже было понятно, что он сдался.
А бывший полковник, действующий отец семейства и прирожденный кулинар Борис Акимович Кузнецов на необычное предложение Горохова согласился на удивление легко и быстро.
– Хм… А это серьезный вызов! – отметил он, ознакомившись с перечнем продуктов, употребленных автором художественных фекалий на стадии создания пропавших шедевров. – Тигровые креветки, с одной стороны, мягкий козий сыр, с другой, и ванильный крем, с третьей… Непростое сочетание!
Зяма занервничал:
– А если?
– Никаких если, я придумаю гениальный микс! – пообещал воодушевленный полковник от кулинарии и принял командование на себя. – Зяма, сегодня больше ничего не ешь, тебе нельзя засорять организм чем попало! Георгий, составьте список продуктов! По дороге в Бурково заедем в супермаркет и купим все необходимое.
Зяма поморщился. Любителем простых сельских радостей он не был, за исключением парного валяния с деревенскими девками на свежих пышных сеновалах.
– Зачем в Бурково-то? Комаров кормить?
– Не комаров, а вас, Казимир! – хихикнул Горохов.
– Сын, для чистоты эксперимента мы должны переместиться туда, где у тебя не будет никакой возможности нарушить правильную диету, – объяснил папуля. – Наша дача в Буркове – идеальный вариант: там ни кафе, ни ресторанов, ни магазинов, ни торговых аппаратов с шоколадками. А фрукты и овощи еще не созрели. Собирайся живо, мы едем немедленно!
– И соблюдайте, пожалуйста, полную секретность, – попросил Горохов. – Не стоит кому-то рассказывать, что мы занимаемся изготовлением художественных копий.
– Это называется «реплики», – грустно молвил модник Зяма.
– Репликаки, – удачно схохмил папуля, аккуратно складывая кухонный фартук.
– Мамочка моя дорогая! – протянула я, запрокинув голову, чтобы рассмотреть колоссальный серпантин в поднебесье. – Горе, горе, крокодил наше солнце проглотил!
Стоя почти в зените, разлапистая белая звезда дневного светила прочно застряла в стальной петле высоченной катальной горы, украшенной убедительным скульптурным изображением трехголового дракона.
– Змей Горыныч! Здоровенный, правда? Экстремальный аттракцион номер один в мире! – щурясь, с неподдельной нежностью молвил мой провожатый – бородатый малый в настоящей кольчуге.
По тону его можно было подумать, что он сам, лично, этого экстремального Горыныча высидел из яйца, вскормил и вырастил, но я-то прекрасно помнила подвиги сказочных богатырей. С трехголовыми рептилиями они отнюдь не церемонились и напрочь извели на Руси Горынычей как вид.
В одной руке у богатыря был мой миленький розовый чемодан, в другой – свой собственный зазубренный меч, пугающе подкрашенный по зубчатому краю багряным. Аксессуары отчетливо контрастировали.
Впрочем, и сама я в летнем деловом