а его пальцы дергались и бесконтрольно танцевали на нониусах. Бессонные ночи предыдущей недели и эмоциональное напряжение, в котором он работал все это время, теперь брали свое. После того, как эффект расщепления волн впервые подсказал ему это, он потратил большую часть недели на создание демонстрации, и, вполне вероятно, триумфальное письмо, которое он отправил Андресону впоследствии, было немного сумасшедшим.
Как только он отправил письмо, ему удалось провести около двадцати часов в подобном смерти сне. Этого было едва ли достаточно, но сейчас ничего не поделаешь. Если не считать первого, тошнотворного шока – брошенный пустой конверт на полу, сломанная авторучка и один экран, невыразительный и мерцающе серый, рассказали ему о том, что произошло в мельчайших деталях, он не терял времени, проклиная себя за свой грандиозный трюк с "галереей". Колоссу в подвале потребовалось бы много часов утомительной, отчаянной работы, прежде чем прижженные шрамы от пушечного выстрела Андресона, прорвавшегося сквозь ткани Времени, открылись бы достаточно, чтобы Кимбалл мог последовать за ним.
В предрассветной тишине щелкнул тумблер, и поток магнетонов пронесся по первичным катушкам. Последующий процесс был тихим и незаметным, но Кимбалл чувствовал его – знакомое, тошнотворное напряжение, которое впервые привело его к основному принципу. Это означало, что крошечные пробелы рождались в ткани Времени, расширяясь и сливаясь, когда вращающееся магнитное поле разрывало их. Он опустился на табурет и стал ждать. Он не был уверен, что проделанная за последний час работа была хотя бы приблизительно правильной, но его расшатанные нервы больше не позволяли производить расчеты или тонкую механическую коррекцию. Жребий брошен, и куда бы ни вели зарождающиеся ахронные врата, ему придется следовать за ними.
Через мгновение он обнаружил, что поднимающиеся стрелки циферблата гипнотизируют его. Встав с табурета, он принялся собирать свое снаряжение, двигаясь как зомби. Бесполезно было жалеть, что он не изучил этот период более внимательно, но, по крайней мере, было ясно, что эпоха крылатых колонистов была войной; лучше всего быть вооруженным, хотя был хороший шанс, что его пистолет будет намного превосходить их оружие. Фонарик, прикрепленный к его поясу, и спиртовой компас, настроенный на поле машины, а не Земли – он был готов.
Он вошел в тяжелую спираль тора, которая завершала серию – не было времени установить новую рамку – и выключил свет в подвале.
Машина не издавала ни звука, и в темноте никто не мог разглядеть, что через несколько мгновений она осталась одна.
________________________________________
Свет красного солнца дрожащими линиями пробегал взад и вперед по подиуму, и повсюду вокруг него город сиял сказочной красотой. Андресон с сомнением посмотрел на мост; он был немногим больше, чем хрустальная нить.
– Он выдержит твой вес, – сказала девушка, неправильно истолковав его беспокойство.
Скрывая свои мысли, он двинулся по нему.
– Они приходили несколько раз,