прыгни с такой высоты, когда купол внизу! Страшно! Да и динамический удар был весьма чувствительным… Словом, такой прыжок с морально-психологической точки зрения был сложнее, чем прыжок с самолёта, в особенности очень удобного для прыжков «Дугласа».
Около вышки собиралась толпа любопытных. И мы прыгали, превозмогая робость… Отрабатывали удары, приземления на очень твёрдый грунт. Словом, чтобы понять каково это, надо прыгнуть самому. И всё станет ясно!..
В то время я ещё не курил. Потому что не курил в школьные годы. А ведь нам постоянно выдавали табак в пачках, иногда папиросы. Но несмотря на все невзгоды, переживания, я не закурил, хотя вокруг курили, кажется, все. И порой было как-то приятно осознавать, что я сохраняю в себе что-то из далекого, мирного, юношеского прошлого – сохраняю «привычку не курить». Но я не знал ещё, что у этой милой привычки дни уже сочтены…
Что-то далекое детское шевельнулось во мне в то время и самым оригинальным образом. Наступило лето, появились ягоды – клубника! Но где купишь? Только на базаре. На Арбате. Около кинотеатра «Художественный» (сейчас там широкий проход к новой станции метро «Арбатская») был рынок. И вот однажды… Тут я должен заметить, что военным людям или людям в военной форме появляться на базарах было строжайше запрещено. Но в очередной раз я получил две пачки табака. И решил их поменять на ягоды. Так захотелось! Решил рискнуть. Зашёл на базар, без труда сторговался и получил большой пакет с желанными ягодами!.. Когда я видел столько таких красивых, ароматных вкусных ягод! Съел штуки две. И, о ужас! Подходит патруль и препровождает меня в комендатуру, которая находилась невдалеке от рынка. Обычное объяснение с комендантом. И решение: во дворе комендатуры заниматься… строевой подготовкой. Это было наказание. Через час отпустили – сжалились… Смешно, ведь. Жалко ягоды пропали. Очень жалко…
Очень скоро возникли переживания куда более серьезные. Нам сообщили, что пришло время для настоящих прыжков с самолета. С этого момента все мысли были так или иначе связаны с этим событием. Скажу честно: где-то в глубине души было очень неспокойно, страшновато, ведь каждый прыжок – это риск. Внешне этого почти никто не выказывал. Во-первых, – та самая отчаянная молодость, готовая, пожалуй, на всё! Во-вторых, – сознание неотвратимости этого испытания, и ещё – мы, ведь, сами выбрали себе эту военную профессию, готовились (больше мысленно), знали, что когда-нибудь нас посадят в самолёт.
В это время мы продолжали жить в домах общежития МАИ. В нашей комнате было трое: Шамиль, Лёша Высоковский и я. Лёша тоже был отличный парень, кажется, немного старше нас с Шамилем. Все мы занимали одну и ту же должность в разных батальонах. Лёша – высокий, крепко сложенный молодой человек, рыжий с веснушками, звонкоголосый, жизнерадостный, общительный. Любил хорошую музыку, особенно И. Штрауса, пел…
Уже не помню, как это произошло, но у нашей