вслед. Царица! Как есть царица! Стройная, ладная, гибкая, грациозная! Волосы чёрные и блестящие, гладкие, как вороново крыло, лежат на голове и плечах ровной пышной тиарой, чуть подпрыгивая на лопатках, гордо сведённых и чуть ли не стукающихся друг о друга. Он представил, как она ещё сверкает тёмно-зелёными огромными глазищами, и чуть усмехнулся, спрятав улыбку в густые усы, слегка поседевшие, словно чёрная мокрая земля, присыпанная первым снегом. Его порода, лапинская! А что дерзит, так это тоже неплохо, характер есть! Но ему уже и правда пора. Его девочка не права насчёт этого кабинета. В доме он решал проблемы семьи, а проблемы работы решал в рабочем кабинете в конторе…
Отец уехал, а она осталась стоять у окна. Прямо перед ней расстилалось поле, начинавшееся сразу за городком, а над ним огромное ярко-голубое небо. Небо, изрезанное чёткими линиями проводов, казалось связанным узником, попавшей в силки синей птицей.
«Как в темнице», – подумала она, глядя на пасторальную картинку, освещённую ярким майским солнышком. Отец думает, что может помешать ей, но это не так! Или так? Сможет ли она на самом деле перешагнуть через его труп, аллегорический, разумеется, через его абсолютную волю?
Она может запросто стать и Майей Плисецкой, если вырвется наконец из золотой клетки дома! Правда, она не обучалась балету, но обучалась танцам – с трёх лет танцует. Причём танцует стилизованный народный танец. Она изучала танцы всех народов мира: индийские, арабские, славянские, танцы народов севера и африканских племён, может станцевать и барыню, и цыганочку, и фламенко, и сиртаки, и пресловутый танец семи покрывал. Душа любого народа раскрывалась перед ней в танце! Вот почему она так любила три вещи: танцевать, путешествовать и наряжаться в красивые сценические костюмы.
Настя отошла от окна и оглядела свою комнату. Изящная белая мебель из элитных коллекций, светло-зелёный текстиль, дорогие безделушки, классический плюшевый медведь. Образцовая детская образцовой дочери образцового богача.
Настя вздохнула. Она выросла, и эта комната стала ей мала, как мал стал родной район и весь этот городок. Чем скорее отец поймёт это, тем проще им будет начать общаться на новом уровне: на равных…
***
Он стёр кожу с рук, отмывая следы уже не видимые, но ещё будоражащие его воображение, и всё никак не мог успокоиться. Наконец, взглянув на себя в зеркало и заметив в глазах отблески безумия, глубоко вздохнул и выключил воду.
– Хватит, – сказал он сам себе, – ты знал, на что шёл.
Он аккуратно вытер руки и повесил полотенце на крючок. И снова взглянул в зеркало. Внешне ничего в нём не изменилось, но глаза словно застыли и покрылись инеем, как поверхность мифического адского озера Коцит, заключившего в тоннах заиндевелого льда каиновых последователей.
– Ну и пусть. Иначе я никогда ничего не добился бы, а вот он рано или поздно от меня избавился бы. В конце концов, я дал ему шанс. Он сам сказал, что я получу чёртов пакет только через его труп. Не стоит бросаться такими фразами. Не стоит.
Он