выходя на улицу.
– Все? Доволен? Теперь про Ленюшку, – говорил тем временем Шуроня. – Вот вы, Федор Ло… то есть Коныч, как бы на его месте поступили?
– Я?! Включил бы радио, послушал погоду…
Ага. Ну, значит, Ленюшка пошел на кухню, включил радио, а оно как запоет: «Аль не видишь, кума, куры в конопях!» «Дай-ка я, – думает Ленюшка, – прокачусь все же на трамвае, на всякий случай. Ну, не будет мне счастья от билета этого – я не расстроюсь, поеду тогда хоть к мэру, новости узнаю».
Пришел на остановку. «А про номер-то, – думает, – они ничего не сказали. – И еще – в какую сторону ехать: переходить пути, или нет. А, ладно, – решил, – и не буду даже смотреть на номер, какой подойдет, на том поеду».
Сел в трамвай; там кондукторша знакомая хозяйничает:
– Проезд оплачиваем, вновь вошедшие! У вас что за проезд, голубь мой? Проездные предъявляем!
А Ленюшку стороной обходит. Он ей:
– Здрассте, Полина Федотовна!
Она разулыбалась, а про билет ни слова. «Ну, – думает Ленюшка, – то ли решила по знакомству бесплатно подвезти, то ли поняла, что у меня проезд на казенный счет». Подождал остановку, другую, третью… Вроде и глупо дальше ехать, а выходить лень. Так разморило – аж в сон клонит. Ленюшка и уснул.
Мало ли, много ли он спал, непонятно. Открыл глаза – вагон стоит. Ленюшка глянул в окно и видит: заехал трамвай в дремучий лес.
– Ну что, голубь мой, проснулся? – говорит ему кондукторша. – Уж давно приехали, а тебя не добудиться.
Других пассажиров, кроме Ленюшки, в вагоне не было.
– У нас вроде трамваи за город не ходят, Полина Федотовна? – спрашивает он.
– Нет, голубь мой, не ходят. Тут и электричества нету, и рельсы не проложены. Только по особым билетам.
– Мой с виду обычный…
– Рассказывай мне! Слава Богу, сколько лет уж кондуктором работаю. Я такие билеты сквозь одежу вижу и сквозь сумки. Да ты выходить-то собираешься, голубь мой? А то у меня еще рабочий день.
Со стороны выхода оказалась небольшая поляна. По краю росли березы, из-за березовых крон торчали макушки елок. У самых ступенек стоял березовый пень, а рядом лежал и ствол, рассекая поляну надвое.
– Вот так вдоль ствола и иди, голубь мой, – сказала кондукторша. – Выйдешь прямо на тропинку.
Лес Ленюшке понравился. Он раньше, пока еще машину поливальную не водил, мечтал егерем работать в каком-нибудь заповеднике. Шел он, шел, на сыроежки поглядывал, да на чернушки – черные грузди. Комаров только много было. Да еще гул стоял в еловой хвое. Вдруг в том месте, где елки гудели особенно громко, померещилась ему впереди темная человеческая фигура. Пригляделся Ленюшка – а это статуя! Точь-в-точь Нельсон с площади, только чего-то не хватает. Потом понял – постамента нет. Что за дела! Откуда в лесу памятник?
Ленюшка подошел поближе – адмирал. Копия, что ли? И как-то мелковат без постамента –