себе представить более нелепое окончание царского пира чем катание на осле вокруг дворца.
– Спасибо Константин Устинович, а сколько ослов вы привели с собой?
– Всех, двадцать девять, Николай Александрович.
– Карл Федорович, а где проходят воскресные гуляния жителей Гатчино, – обратился я к градоначальнику.
– В Приоратском парке, как всегда.
– Попрошу вас дать указание отправить туда осликов, пусть организуют катания для всех желающих. А теперь позвольте провозгласить тост за славную императорскую охоту и ее обер-егермейстера Григория Александровича Черткова.
Я кипел от злости, жутко хотелось отправить Арапова в Приоратский парк во главе ослиного эскадрона. Но четко понималось, что такой фразой я бы разрушил жизнь и карьеру недалекого полковника. Глупо наживать себе врага в лице командира одного из гвардейских полков. Да, и немедленные последствия такого поступка будут для меня неприятны. Снять его с должности я не могу, а жить под охраной офицера, которому нанес смертельное оскорбление не самое лучшее решение. Дальше торжественный завтрак прошел без неприятных сюрпризов.
После окончания трапезы я обложился учебниками в своем кабинете. Больше никаких мероприятий на сегодня не намечалось. Честно говоря, устал. Все-таки общение с людьми тяжелая работа. А ведь именно в этом в первую очередь состоит суть обязанностей начальника, тем более императора. Нет пускай Георгий или Михаил взвалят этот груз на свои плечи. Спокойная частная жизнь вдалеке от России, конечно, при наличии денег, что может быть лучше.
Глава 17
Бабье лето как ему и положено закончилось неожиданно. Уже в понедельник над Гатчино нависли тяжелые свинцовые тучи и пошел дождь, который то моросил, то переходил в ливень, и казалось уже никогда не закончится. Дворец темно-стального цвета и великолепный еще не потерявший свой багряно-желтый наряд парк стали как бы просторнее и ниже. После несколько лихорадочного конца недели на меня вместе с тучами опустилось какое-то приятное умиротворение. Своим чередом шла учеба. Все свободное время я посвящал занятиям по языкам и математике, или прогулкам по мокрому, полному нависших на листьях крупных капель и пьянеще-свежего воздуха парку. Сильно переменился Данилович. Утром в понедельник он принес свежий номер «Правительственного вестника», и затем продолжал снабжать меня новыми номерами того же вестника и газетами Московских и Петербургских ведомостей. Мне интересно читать ежедневные газеты, это позволяет отвлекаться от учебы, и дает ощущение наблюдения за живой историей. Кстати, я попросил у генерала каталог университетской библиотеки, и получил обещание, что в скором времени он договорится о предоставление мне этого списка. На протяжение всех трех дней до приезда родителей мы с Даниловичем проводили вдвоем завтраки, ланчи и пятичасовые чаепития. Это оказалось совсем не�