«Классика». Наш громкий смех, был слышен, наверное, за квартал… Денис умел завлечь внимание. У него было неплохое чувство юмора, и он однозначно владел искусством красноречия, которое он постоянно оттачивал на своих лекциях. Доцент превосходно осознавал, преимущества своих ораторских качеств и знал, где их можно будет выгодно применить. В его планах был уход из образовательной деятельности в политику. На ближайших выборах он намеревался баллотироваться в народные депутаты. По этой причине он так дорожил нашей дружбой. Доцент прекрасно понимал, что самому это сделать будет очень сложно – для этого нужны будут деньги и связи, которых у него не было, а вот с нашей помощью у него могло это получиться.
Несмотря на то, что эта история с «рукописями» подкосила Дениса, он не стал долго на меня обижаться. Он не был размазнёй и ему близка была жизненная позиция: «Всё, что нас не убивает – делает нас сильнее». Денис был практикующим психологом, и сам не раз вытаскивал людей из депрессии, советуя всё, что происходит в жизни, воспринимать как вызов и переносить с высоко поднятой головой – без нытья, разочарований и сожалений. Поэтому через неделю после произошедшего мы все вместе уже сидели в кафе и от души смеялись.
– Вы даже не представляете моё состояние, – продолжал Денис. – Для меня всё это было похоже даже не на сон, а на какую-то отдельную реальность, настоящая фантасмагория! Я, кандидат наук по психологии, доцент, заведующий кафедрой, и вдруг здесь – на скрипучей кровати, накрытый грязным одеялом, под которым умерло неизвестно сколько людей, запертый в больничной палате для душевнобольных. Ещё несколько часов назад я находился в окружении красивых студенток, а теперь вокруг одни умалишенные, которые к тому моменту уже внимательно разглядывали меня. В палате не было совсем темно, и я мог различать их лица. Большая часть людей спала, но некоторые всё ещё бодрствовали. Я был начеку и приготовился в случае опасности громко звать на помощь санитаров. Проведя несколько часов в глубоких раздумьях, я пришел к мысли, что это Саня подставил меня, передав эти злосчастные «рукописи». Тем не менее я всё никак не мог понять, зачем и какова цель всего этого. У меня с ним были прекрасные отношения, и сам он, скорее всего, никогда бы не пошел на такой поступок. Я был сильно вымотан, усталость начала брать своё, и я почувствовал, что начинаю засыпать. Но тут мой сосед по больничной койке тихонько подошёл ко мне и, тыча в меня пальцем, в утвердительной форме произнес: «У тебя гнилые зубы!»… Я понял, что этой ночью не усну.
Утром, когда санитары вели меня на освидетельствование, уже собрался консилиум врачей, готовых проанализировать моё душевное состояние. К тому моменту в моей голове все пазлы начали складываться воедино и ко мне, наконец, пришло озарение. Я всё понял…
Я вспомнил наш с тобой, Серега, разговор, – объявил он, указывая на меня пальцем, – произошедший накануне, в тот «знаменательный» день. Вспомнил и про непредсказуемость жизни, о которой мы с тобой дискутировали;