– папа (Мишка тычет в меня пальчик).
– А ты – Мишка!
– Ты – папа (Мишка заливисто хохочет смехом китайской игрушки)
И так дальше, до бесконечности.
Наверное, как-то так Н.Н.Миклухо-Маклай начинал своё общение с папуасами.
***
Мишка на качелях:
– Папа, качай!
– Еще качать?
– Да, много-много.
***
По телевизору показывают клоуна, который пытается балансировать на катушках. Мишка боится, что тот упадёт, кричит:
– ПадУ! ПадУ!
***
Пока Мишка прикован взглядом к телевизору, на него без проблем можно надеть пижамку, после чего посадить на горшок. Наконец, на экране появляется заставка и финальная анимация передачи "Спокойной ночи, малыши!" – змейкой удаляющиеся вагончики игрушечного поезда.
До начала анимации Мишка каждый раз пытается угадать, кто на этот раз будет исполнять "Спят усталые игрушки, книжки спят…" – дядя или тётя. Он выдвигает смелую гипотезу:
– Дядя поёт…
После чего добавляет: "А тётя спит".
И очень радуется, если угадал. (Похоже, булева логика проявилась у него довольно рано)
***
Мишка:
– Зачем это? (шевелит пальцами, показывая, как колеблются листочки осины).
***
Я: Миша, это нельзя!
Мишка: Льзя!
(Домашнее прозвище Мишки – конфликтовщик)
***
Мишка ползает на четвереньках и возит по полу набор специй – на подставочке две коричневые обезьянки (в одной перец, в другой соль). Мишка играет с ними, как с машинкой, сопровождая игру автомобильными звуками: "Би-би! Би-би!". На мой вопрос о пассажирах его машинки, Мишка отвечает: "Бьяди" (я уже неплохо овладел его детским, поэтому легко перевёл "бьяди" как "обе"). Так что теперь Мишка стал возить свой обезьяний экипаж, сопровождая выезд развёрнутым определением: "Бьяди би-би! Бьяди би-би!..".
На работе я рассказал это Клёну – в "бьяди би-би" ему послышалось что-то знакомое. Высокой оценкой Мишкиного высказывания явилось то, что Клён включил "бьяди би-би" в лексикон своих присказок.
***
Я привёз Мишку погостить на даче у родственников. Пока от электрички нёс его на закорках, Мишка уже начал клевать носом, а когда мне показали, где его можно положить на кроватку, он тут же и уснул.
Уложив Мишку, я вышел из дома и встретил распахнутые от удивления глаза щупленькой Цили Лазаревны (у неё здесь на попечении находились внук и внучка):
– Что, спи-ит? Положили и будет спа-ать? Неужели? – с недоверием вопрошала Циля Лазаревна, добрейший человек. Пережив блокаду и многое чего ещё, она не растеряла в себе детской наивности, способности удивляться, казалось бы, обыденным вещам.
Циля Лазаревна изумлённо покачивает головой из стороны в сторону: "Ка-кой хор-оший мальчик!".
А привёз я сюда Мишку, потому что врачи рекомендовали солнцем лечить его страшный диатез. Страшный – это когда стриженная наголо голова ребёнка покрыта не проходящими струпьями запёкшейся крови. Это когда ты ночью подходишь к кроватке