в черной форме с большой эмблемой Союза на груди.
– Куда собрался, дикарь? Тебе должно быть известно, что таким как ты доступ запрещен, здесь живет первый казначей Одрина, сам господин Боян.
– Пусти, у меня к нему очень важное дело.
– У тебя не может быть дел к господину, он общается только со слугами Союза.
– Послушай, я уверен, что только он сможет мне помочь. Мне нужны сведения о лекарстве, это очень важно, если я не найду их здесь, то не найду больше нигде. Наверняка к нему стекается информация со всех сторон света, такой человек должен знать многое. Пусти меня к нему всего на минуту, прошу, и я отдам тебе весь наш груз – сорок мешков кукурузы и еще… еще вездеход, гусеничный очень хороший, только позволь спросить его!
– Знаешь, что… – помолчав задумчиво сказал охранник. – Пошел-ка ты отсюда на хрен со своей кукурузой и байками про вездеход! Больше повторять не буду, ходит вас тут таких…
Внезапный приступ слепой ярости накрыл Рифа, и он бросился головой вперед намереваясь прорваться через охранника силой, но тут же кубарем отскочил, получив точный удар прикладом автомата в лицо. Не обращая внимания на кровь, заливающую правый глаз, Риф снова отчаянно кинулся на охранника, умудрившись пнуть его ногой в бок. Тот, охая упал на колено, и парень уже занес кулак для следующего удара как вдруг его оглушил тычок по затылку от подоспевшего напарника. Вдвоем они принялись ожесточенно пинать ногами оглушенное тело и через пару минут запыхавшимся голосом один из них процедил: – Убирайся отсюда падаль, убьем если покажешься еще раз.
Вэйн проснулся от того, что у него дико затекла нога. Морщась от уколов тысяч нервных окончаний, он поднял голову и огляделся вокруг. Среди ночной мглы не было толком видно ничего кроме десятка костров да тускло светящихся огоньков за драными занавесками окон грузовиков. Повсюду вокруг огня сидели десятки людей, их заросшие, усталые лица играли тенями в свете огня, когда они разговаривали, выразительно жестикулируя руками, или рвали зубами грубые мучные лепешки. С приятным чувством ясности отдохнувшего разума, подволакивая все еще онемелую ногу, Вэйн выбрался из кабины захватив узел с едой. Увидев, как ему машут руками люди из их отряда, мужчина двинулся к ним, чавкая сапогами по жидкой грязи и вдыхая сомнительный букет ароматов этой стоянки.
Вокруг большого костра сидело не меньше двадцати человек, кто-то ближе, кто-то дальше, все негромко разговаривали, поглядывая на огонь, где на металлических распорках было подвешено на цепях несколько внушительного размера котлов в которых булькало ароматное варево бараньей похлебки. Руководил процессом немолодой человек восточной внешности с короткими неровно обрезанными волосами и окладистой, черной как смоль бородой, закутанный в длинный, засаленный до состояния рогожи, халат с узорами, полы которого были обильно покрыты грязью.
Заметив огромную фигуру подошедшего Вэйна, он движением черпака, которым мешал содержимое