в голову.
Он покачал головой:
– Нет. Вы были правы.
– Быть правым и быть жестоким – не одно и то же. Я прошу прощения.
Томас пожал плечами, и мы больше не возвращались к этой теме.
– Мне сегодня по разным местам мотаться, – сказал я, сделав пару шагов по коридору. – Хотите поговорить – проводите меня.
– Не туда, – негромко произнес Томас. Мгновение он молча смотрел на меня, потом кивнул, – похоже, напряжение немного отпустило его. – Пошли. Проведу вас в обход мониторов и охраны. Если отец увидит, что вы уходите, он может предпринять еще одну попытку убить вас.
Я повернулся и догнал его. Щенок заскулил, и я почесал его за ушами.
– Какая такая «еще одна попытка»? О чем это вы?
– Инари, – негромко произнес Томас. Взгляд его не выражал ровным счетом ничего. – Он послал ее к вам, как только увидел, что вы вышли из моей комнаты.
– Если он хотел моей смерти, почему сам не пришел и не разделался со мной?
– Это не в обычаях Белой Коллегии, Гарри. Мы привыкли сбивать с пути, соблазнять, манипулировать. Используя при этом в качестве инструментов других.
– Значит, ваш отец использовал Инари.
Томас кивнул:
– Он хотел, чтобы вы стали у нее первым.
– Э… Первым – кем?
– Первым любовником, – ответил Томас. – Первой жертвой.
Я поперхнулся.
– Мне не показалось, будто она понимала, что делает, – заметил я.
– Она и не понимала. У нас в семье так: мы растем как обычные дети. Как… как люди. Никакого Голода. Никакого такого кормления. Вообще никаких вампирских штучек.
– Я этого не знал.
– Об этом вообще мало кто знает. Но рано или поздно это приходит к каждому, а она как раз достигла нужного возраста. Ужас и боль должны послужить катализатором ее Голода.
Он задержался возле ничем не примечательной панели обшивки и толкнул ее бедром. Панель сдвинулась в сторону, открыв проход в полутемный узкий коридор. Он шагнул в проем.
– В общем, все это, и болеутоляющее, и усталость… и то, что она не понимает, что делает…
– Постойте-ка, – перебил я его. – Вы хотите сказать, первая кормежка – смертельна?
– Всегда, – кивнул Томас.
– Получается, она юна и неопытна, так что с учетом обстоятельств ей можно было бы простить потерю контроля над собой. Я бы погиб в результате вполне правдоподобного несчастного случая. А Рейт чист от любых подозрений.
– Угу.
– Если так, кой черт никто не предупредил ее, а, Томас? Кто она такая? Каков мир на самом деле?
– Нам не позволено, – негромко ответил Томас. – Мы обязаны скрывать это от нее. Я тоже не знал об этом, пока не достиг ее возраста.
– Бред какой-то, – сказал я.
Томас пожал плечами:
– Он убил бы нас, если бы мы нарушили правила.
– Что случилось с ее ртом? Я имею в виду… гм… наблюдатель из меня, прямо сказать, и был неважный в тот момент, когда это произошло. Я не очень уверен, правильно ли все разглядел.
Томас