I дал согласие на масштабное испытание нобелевских мин в фарватере вокруг крепости Свеаборг под Гельсингфорсом. Но в дело вмешался морской министр Меншиков. Правда, Меншиков первым ухватился за предложение Иммануила Нобеля во время ужина несколькими годами ранее, однако он был также и губернатором Финляндии. Он поделился своими сомнениями относительно секретности. В конце концов, они не должны забывать, что имеют дело со шведским подданным. «Следует отметить, что спуск на воду этих мин будет невозможно сохранить в тайне, ибо прибытие изобретателя Нобеля в Свеаборг неизбежно привлечет к себе внимание, так как о его деятельности на этом поприще уже неоднократно сообщали шведские газеты», – писал Меншиков в личном послании Михаилу Павловичу в марте 1845 года.
Он предостерегал от шведской прессы, «журналисты которой используют каждую возможность выставить действия русского правительства в неблагоприятном свете»14.
Между тем размышления Нобеля о противопехотных минах вызывали все больший интерес. Энтузиазм Михаила Павловича еще больше укрепился, когда у него на глазах Иммануил взорвал большой кусок земли, достаточный, чтобы уложить колонну из пятидесяти человек. Летом 1846 года Иммануил повторил свой успех. Николай I, который той же осенью оказал Нобелю честь своим присутствием при очередном испытании, наградил шведа, велев вручить ему еще 10 000 рублей15.
Похоже, отец Альфреда Нобеля боролся с внутренними сомнениями морального плана по поводу своих попыток зарабатывать деньги изобретением столь мощного оружия. Позднее он так объяснял свое поведение в документе, составленном на французском языке: «Когда у меня родилась идея такого оружия, я не преследовал цели сделать войну еще более кровопролитной и разрушительной, скорее наоборот – затруднить ведение войны или вообще сделать невозможной в ее нынешних масштабах, обусловив наступление врага такими крупными жертвами, что всякое объявление войны стало бы равносильно заявлению о собственной гибели»16.
Эту мысль Альфред Нобель будет неоднократно повторять много лет спустя.
Так или иначе, постоянно растущая семья Нобель обнаружила золотое дно. В конце 1845 года у Андриетты и Иммануила родился еще один сын, Рольф. Теперь в семье стало пять сыновей. Судя по всему, примерно в это время они начали подыскивать более просторное жилье. Выбор пал на серую деревянную виллу конца XVIII века в стиле неоклассицизма, которую сдавала внаем одна вдова. Дом располагался по соседству с фабрикой Огарева и Нобеля у Большой Невки. Одноэтажное здание было построено в едином стиле и, по словам родственников, «выгодно отличалось от унылого и примитивного окружения». Фасад, выходивший на набережную, украшали огромные белые колонны. С обеих сторон от главного входа восседали фигуры львов17.
В этом доме Альфреду Нобелю предстояло прожить большую часть своего двадцатилетнего пребывания в России.
Где в современном Петербурге искать следы того