не могут. Что тут делать? Но молодцы немцы! Как раз пришли вовремя и выбили китайцев из деревни. Потом пришли французы и сменили японцев. 5-й и 7-й ротам тоже было плохо. Такой азарт охватил китайцев, что они полезли на наших в атаку, а некоторые смельчаки-китайцы так прямо бросились в штыки. Но не выдерживают они наших залпов – очень не любят! Как дашь хороший залп – сейчас же пятятся. Китайцы стреляли все утро без передышки, не жалели снарядов, но в 12 часов дня вдруг затихли – должно полагать, сели обедать. Бой боем, а ведь есть тоже хочется, только у китайцев, конечно, была хорошая рисовая каша, ну a y нас одни сухари да вода в бутылках.
Китайцы пообедали, отдохнули часика два и в 2 1/2 часа снова открыли огонь. Снова атакуют вокзал, но, подкрепившись кашей и чаем, они сделались еще ожесточеннее прежнего. Снова гранаты решетят железную крышу вокзала. Снова шрапнели рвутся над головой. Снова завизжали пули и застучали по стенам вокзала и по каменным плитам платформы. Вокзал загорелся от гранат, но тушить огонь было некому, да и незачем. В несчастной 4-й роте был ранен сейчас же подпоручик Макаров – рота потеряла четвертого офицера. Роту измученных стрелков увели на бивак, а на ее место поставили 6-ю роту. Японцев, оставшихся без офицеров, отправили в подчинение к Полторацкому, в 7-ю роту. Дело становилось совсем плохо, так как китайцы упорно решили взять вокзал, а подкреплений у нас уже больше не было, – ни своих, ни иностранных. Весь наличный гарнизон Тяньцзина дрался на вокзале и уже выбивался из сил.
1-я, 2-я и 8-я роты еще рано утром ушли в Цзюньлянчэн выручать Гембицкого с 3-й ротой. 4-я, 5-я, 6-я и 7-я отстаивали вокзал. Из них 4-я, потерявшая офицеров и много людей, была возвращена на бивак. Наши казаки, артиллеристы, японцы, англичане, немцы и французы – все дрались, дружно защищая вокзал и имея одного общего начальника, подполковника Ширинского. Уже и храбрый Ширинский был в отчаянии , видя, что китайцы не только не уменьшают своего огня, но в количестве не менее двух тысяч человек с каждым часом подходят все ближе и ближе и уже густою цепью на протяжении одной версты обложили вокзал и засели в 200 шагах от нас. Китайские пули и гранаты свистали, шипели и стучали все чаще и чаще. Все чаще уносили на носилках стрелков. И реже стали греметь наши залпы, так как уже стало не хватать патронов. В отчаянии Ширинский начал думать о том, чтобы переправить через мост на бивак все орудия, увести все роты, очистить вокзал, уничтожить мост через Пэйхо и обороняться в концессиях. Больше ничего не оставалось делать, так как помощи ждать было неоткуда.
– Ура! Ура! Ура!.. – радостный оглушительный крик вырвался из окопов и пролетел по всем ротам.
– Анисимов пришел!.. Анисимов!.. Анисимов!.. – кричали солдаты.
Поезд быстро подходил к станции. Как радостно забилось сердце у каждого солдата и офицера, когда из вагонов стали прыгать солдаты в белых рубашках. В прозрачном воздухе далеко была видна спокойная фигура в белом кителе с широкой грудью и серой бородкой. Это был Анисимов.
– Наши!..