тоже. Пока.
Она хотела было продолжать свой путь, но Руслан не пустил ее.
– Ксеничка! – в его голосе было неподдельное отчаяние. – Ради Бога, не уходите! Женька из меня котлету сделает, он пригрозил, что я головой отвечу, если вас просмотрю или упущу! Пощадите!
Ксеня испугалась, что мальчишка сейчас вполне натурально упадет на колени.
– Ладно, – вздохнула она. – Подожду еще. Ради твоей невинной головы.
Она пошла обратно, сопровождаемая Русланом.
Вот значит как! Ксеня чувствовала, что не на шутку закипает. Женечка шифруется неизвестно где, а ее оставил на попечение мальчишки! Знал, скорее всего, в каком состоянии она появится здесь и подсунул этого первокурсника, дабы пани Ксения могла спустить пары. Если не постесняется. Ну, Женечка!..
Да что обижаться… Женьку можно понять. Разъяренная фурия – не лучший собеседник. Даже если она любимая подруга. Ладно, придется смириться. В конце-концов, “вальсы” есть “вальсы”, и домой еще не скоро.
Вспомнив о доме, Ксеня опять помрачнела.
Начался новый вальс. Руслан сел рядом с ней. Ксеня досадливо закусила губу. Очарование, навеянное им в первые минуты, давно прошло. Сейчас он казался просто назойливым. Какого черта он не оставит ее в покое? Тем более, девушка его явно недовольна происходящим, но молчит – знает, наверное, о выпавшей ему сегодня тяжкой обязанности “пасти” старушку.
Ксеня нарочно не оборачивалась. Но когда ее взяли за руку, все же посмотрела на сидящего рядом.
“Вальсы” – не лучшее место, чтобы грустить, – сказал он тоном, совершенно не похожим на прежний. Ксеня вновь поразилась, его спокойным и серьезным глазам… Она вдруг почувствовала себя маленькой, слабой и глупой, и все проблемы показались просто детскими. И осознала, что руке ее очень хорошо быть вот так легко, но твердо сжимаемой его широкой ладонью и длинными пальцами… Боже, сколько же ему лет? Нет, Ксеня ошиблась, приняв его за первокурсника.
– Вы танцуете? – спросил он.
Ксеня кивнула и тут же смутилась:
– Вернее… Я давно уже не танцевала. С полгода точно…
– Ничего, – он встал и потянул ее за собой. Ксеня, завороженная его взглядом, подалась за ним.
Ни разу ей не приходилось еще так танцевать. Это был не танец. Это был волшебный полет, словно волны музыки и света обрели материальную плотность и несли ее, не давая коснуться пола, позволяли не смотреть по сторонам, не замечать ни стен, ни колонн, ни танцующих рядом пар, не думать о собственном теле. Ничего не существовало сейчас для Ксени, она ничего не видела и не чувствовала, кроме того, что рядом, близко, упоительно близко этот странный человек, парализовавший ее волю, заставивший забыть обо всем и с наслаждением отдаться ему, слушать только его, каждой клеточкой тела ловить и отзываться на его малейшие движения – “высший пилотаж” в танце, с каким трудом ей удавалось добиваться состояния хотя бы отдаленно напоминающее это! То бишь, “слушаться партнера”. Сейчас же все происходило само собой, иначе просто не могло быть. Он не позволял иначе. Ксеня, гордая, непобедимая, неукротимая и независимая, – сейчас