и направо.
Это не целина – земля исцарапана бороздами. Значит, пахали. Но вряд ли засевали чем-то. Трава сорная, много шаров перекати-поля, каких-то засохших цветов, напоминающих звезды. Сергеев хватанул одну и отдернул руку – лучи звезд бритвами врезались в ладонь. До крови…
Сначала матернулся, а потом заговорил насмешливо, поучающе себя:
– Так, это не Подмосковье. И не Сибирь. Здесь всё непросто. Не суй руки куда попало.
И как подтверждение того что всё непросто – гроздья мелких улиток на стеблях травы. Сначала даже подумалось: это ягоды какие-то. Пригляделся – улитки.
Оторвал одну, изучил. Вход в пещерку был залеплен беловатым и твердым, как засохший клей. Явно не первый день так висят. Может, зимовать приготовились? Никогда раньше такого не встречал.
– Ну ты здесь и не был, – ответил вслух, а потом отпарировал: – В интернете не встречал, на «Энимал плэнет».
Сфотографировал, пошел дальше. Внутри разгоралось мальчишеское любопытство к новому…
Чем были развалины, так и не понял. Но явно что-то военное. То ли дот, то ли наблюдательный пункт. Сперва решил, здесь находилось орудие. Поискал место, где бы оно могло быть установлено – бывал на старинной батарее в Кронштадте, – не нашел. Зато обнаружил в подножии бугра покатый бетонный спуск под землю. Дверной проем без двери. Захотелось поглядеть, что там, в черном прямоугольнике. Постоял и не пошел. Оправдался тем, что еще вляпается в дерьмо или на штырь какой напорется, на змею.
Мог бы включить фонарь в айфоне. Просто жутковато было; Сергеев стыдился этого чувства, но побороть не мог.
На вершине бугра торчали осколки стен, внутри лежали куски бетона. Росла трава, даже какой-то куст. Строение стопроцентно разрушили, но когда? Не исключено, что в сороковых. Здесь были бои, об этом он читал, когда выбирал место… Вот он, наглядный след войны…
От развалин до берега было метров двадцать. Но оказалось, что само море далеко внизу – степь кончалась высоким обрывом. Странно, что еще от бугра создавалось впечатление, что вода вот она, рядом – присядь и потрогай.
– И как спуститься? – спросил Сергеев растерянно. – Интересное дело…
Осторожно, боком, подошел к краю, заглянул.
Море, словно увидев его, зашумело. Размеренно и солидно. Волны накатывались на берег, а потом медленно сползали, шевеля гальку.
Конечно, оно шумело и пять минут назад, и полчаса, и сто лет, просто Сергеев не слышал. Но почему- то было приятно думать, что оно с ним здоровается. Именно с ним и сейчас. А до этого было неподвижно, спало.
И еще, стоило оказаться над обрывом, появился ветер. Дунул в лицо, затем тут же толкнул в один бок, в другой, обдал кисловатым запахом.
Ветер слабый, но Сергеев на всякий случай шагнул назад. Мало ли… Сейчас успокаивает порывами- поглаживаниями, а потом возьмет и сбросит вниз.
Еще отошел, достал сигареты, закурил. Затягивался редко, приятнее было дышать струившимся дымом. Смешиваясь с запахом моря, он