ничего. Тогда я перехожу в более хлебное место, которым, как ни странно, стал для меня «Твиттер» твоего муженька. Его посты вселяют в меня надежду. Помогают ждать. Благодаря им я пережил первую неделю твоего отъезда, потому что он все время скулил о том… как тяжело быть с тобой.
Эй, @АэропортСитак, если я сорвусь, виноват будешь ты и рождественские песенки. Всем мир#
День благодарения – противоположность рок-н-ролла. Всем мир#
Привет, Финикс. Курить не запрещено законом. Смирись. Всем мир#
Мой куратор выбрал неподходящий день, чтобы потерять телефон. В законе#
Жена выпустила меня из клетки. Зацените меня в @медныйблюз, если хотите послушать НАСТОЯЩУЮ музыку. Даю автографы на сиськах и футболках. Поправка: только на футболках, дамы. ПолучилНагоняй# Всем мир#
Фил – грустный осел, а я должен сохранять позитивный настрой. Ты, Мэри Кей, наверняка обрадовалась, что получила передышку в общении с Филом. Он как раскрытая книга. Хвастался своим выступлением, и оно, видимо, провалилось, потому что в «Твиттере» нет ни одной фотографии с поклонниками, не говоря уж об автографах на сиськах. Кроме того, твоя крыса не засветилась на ваших с Сурикатой рождественских постановочных снимках. Впрочем, тут ничего нового. Крыса не появляется на твоих фотографиях – скорее всего, хочет, чтобы люди запомнили молодого Фила. Как бы ты ни порицала наркотики, жить под кайфом Филу очень шло, и я понимаю, почему он с самого возвращения из Финикса ностальгирует по своему девяносто седьмому (Машина времени#.) Худым, как шпала, и под героином он был лучшей версией себя; и Фил – не Джордж Клуни, Мэри Кей, с возрастом не похорошеет.
Кто-то сигналит позади меня, и я машу рукой в окно в знак извинения, а из радио льется «My Sweet Lord», когда я въезжаю на парковку… Аллилуйя, мать твою! Ты здесь. На мне твой любимый свитер (о да!), и я так поспешно выскакиваю из машины, что поскальзываюсь на черном льду. Дыши, Джо, дыши. Нельзя умирать, только не сейчас, пока мы не освятили Красное Ложе (хо-хо-хо!), поэтому я шагаю осторожно, захожу в библиотеку, а ты загорелая, щеки стали круглее, и ты мне нравишься. Сытая. Бронзовая. Рядом.
Я машу тебе. Это нормально.
– С возвращением!
Ты поднимаешь руку. Окоченевший робот. Как будто я не касался твоего лимончика.
– Привет, Джо. Надеюсь, хорошо провел выходные? Долли уже в «Исторических книгах», и нам нужна поддержка.
Это всё? Всё, что я заслужил?
Да. Да, это всё. Ты снова прячешься за монитором, а я по твоему приказу бреду в «Исторические» и беспокоюсь о тебе, Мэри Кей.
Муженек поймал тебя на том, что ты с тоской читаешь тексты песен Брюса Спрингстина, которые я выложил и которые ты лайкнула в 2:14 ночи по времени Финикса? Знаю, ты не можешь меня обнять, но вот же я. И вот ты. Разве тебе не интересно, как у меня дела?
День пролетает незаметно, скоро перерыв, а ты ешь в своем кабинете с Уитни и Эдди. Там должен быть я – мне нужно наверстывать, напоминать тебе, как здорово нам вместе, – однако наседать я не могу.