разбиралась в математике и физике, так же как Мартин. Франтишка не могла сказать подобного о себе. Ну и красоты ей не хватало! Вдобавок в этом их дурацком клубе Фиона восседала в кресле Гермионы. Так говорил Мартин. Он добавлял, что это образное сравнение, с таким выражением лица, будто бы кроме него никто не знал, что это образное сравнение. Но все плохие, и, как сегодня называла их Франтишка, недостойные чувства, у неё испарились, когда неделю назад на одной из перемен разгневанная Фиона вырвала у пани Баси щётку и погналась с ней за Пётреком. Лоботрясом из параллельного класса, который пытался ножницами подстричь коту усы. Франтишка подняла мяукающего кота с пола и выпустила его в школьный садик. С тех пор между девочками установилось что-то вроде молчаливого соглашения. Больше они не вставали друг у друга на пути, на уроках польского и истории искусства Франтишка была на высоте, что немного смягчало вкус математического поражения. Франтишка обычно не реагировала на то, что говорила Фиона, но сегодня она была так печальна и расстроена, что разозлилась. И когда Фиона объявила, что станет певицей, выпалила ей прямо в глаза:
– А я буду поэтом!
Фиона прыснула со смеху:
– Ты не можешь быть поэтом, так как ты – девочка! А ведь поэты – это мужчины!
Франтишка погрустнела ещё сильнее. Она не думала об этом, на самом деле, Адам Аснык и тот другой с моряком и неграми – она вспоминала теперь про себя, что его звали Константы – были мужчинами. Ну и, конечно, Кохановский, этот с «Тренами», которого изучали в школе. Вдобавок, её разговор с Фионой слышало, по меньшей мере, полкласса! А Моника Ольбромская-Пеж, которая каждый день красила себе ногти в новый цвет, бросила едко и, что ещё хуже, в рифму: «Поэтом, только голова не эта!». Франтишка до конца дня очень волновалась, до такой степени, что снова написала стихотворение. Вечером она решила позвонить по волнующему вопросу Госе, которая жила в Кракове, но у неё не было мобильника. У Франтишки закончилась возможность звонить, так как она пользовалась телефонной картой. Она знала, что в школе её считали немного странной из-за её неприязни к компьютерам, мобильным телефонам и Фейсбуку. Она любила иногда побыть наедине со своими мыслями, почитать книгу, от картинок которой веяло запахами пыли и ванили, и вообще, как она это называла, сорваться с поводка всей существующей технологии. Ведь Франтишка больше всего ценила свободу, хотя Фиона утверждала, что, избегая компьютера, она как раз свободу себе очень ограничивает.
– Ты не знаешь, сколько возможностей даёт компьютер, – сказала она однажды Франтишке, когда та получила двойку по информатике. Но Франтишка осталась при своём мнении. Однако теперь жалела, что у неё нет приличного мобильного телефона с подпиской на бесплатные минуты, потому что ей оставался только стационарный телефон бабини, чтобы связаться с Госей. Телефон стоял в гостиной с видом на мини-кухню. Франтишка подумала, что на самом деле эти постоянно рекламируемые свободные минуты дают иногда