республики-сад, я оставался на хозяйстве с бабулей Верой. О том, что ее настоящее имя Двойра, я узнал из ее общения с соседями. Разговаривали они между собой на идише. Для справки, это язык, возникший в двенадцатом веке, на основе средневерхненемецких диалектов с письменностью, бравшей начало от арамейского, на котором разговаривал один из выдающихся философов и ярких представителей еврейского народа – Иисус Навин. Среди «своих» его звали Йеошуа, что означает «спасение», а Двойра значит «пчёлка» и бабуля соответствовала своему имени – она была трудолюбива и неугомонна. Двойра, с детства приобщала к труду своего любимого внука, делая это ненавязчиво. Мне нравилось помогать ей и неважно в чем – будь это замес теста для будущего «штруделя» или самостоятельный поход в магазин.
Дед, возвращаясь с работы, всегда приносил мне сладкий подарок. Он помогал бабуле по дому и никогда не реагировал на ее регулярные ворчания. Я любил наблюдать за дедом – за его
бритьём опасной бритвой, предварительно, умело заточив ее, и за тем, как аккуратно и нежно, он обращается с бабушкиной рукой, во время очередной проверки её артериального давления. Тяжело описать то смешанное чувство радости и гордости за моего Давида, в дни празднования Победы над фашизмом. Он одевал, тяжеленный для меня в то время, пиджак, увешанный медалями и орденами, большинство из которых он получил уже после войны, по выписке из госпиталя. Дело в том, что дед, в свои шестнадцать лет, со своим старшим братом Сёмой, после того как «эсэсовцы» вошли в деревню – сбежал в лес и был зачислен в партизанский отряд.
Одним из первых его ответственных заданий было – пробраться в деревню за провизией… и там он узнал, что всех евреев расстреляли… вместе с его родителями, семилетней сестрой Геней и совсем маленьким Яшей. По свидетельствам очевидцев – это было леденящее от страха спокойствие, с которым, покорствуя ужасной участи судьбы, люди шли на собственную смерть. Несколько дней всех евреев собирали в местной школе… и под покровом осенней ночи вывезли на грузовиках в неизвестном направлении…
Но произошло чудо, о котором два брата-партизана узнали после войны! Их разыскала украинская семья Досщинских, из соседней деревни, которая, рискуя своими жизнями, приютила и всю оккупацию выдавала за свою дочь – маленькую еврейскую девочку! В ту роковую ночь, из последнего грузовика «дьявольской колонны» – соскочила на полном ходу сестра моего деда, и чудом уцелев, добралась до ближайшего села.
Уже в Израиле, в период совместного моего проживания с дедом – после смерти бабули, я узнал подробности партизанской деятельности, о которых он не любил говорить. И я понял, почему. После объединения их него отряда с одним из самых крупных формирований партизанского движения под командованием Ковпака, Сёма – старший брат попал в разведку и мстил за родных, вытаскивая «языков», парой, прямо из штабных расположений. Мой дед занимался диверсиями, подрывая коммуникацию снабжения фашисткой дивизии,