Божества и человечества во Христе – одно, то оно было бы сложным. И тогда получилось бы – или что Он имеет действование, различное от Отца, или что и действование Отца сложное. Если бы же действование было сложным, то очевидно, что и естество было бы также сложным.
Быть может, скажут, что, вместе с действованием, вводится отдельное лицо. Тогда мы ответим, что, если вместе с действованием вводится лицо, то, по совершенно правильному обратному заключению, вместе с лицом будет введено и действование. Но тогда, соответственно трем лицам или трем ипостасям Святой Троицы, должны будут допустить также и три действования, или – в соответствие с одним действованием – признать одно и лицо, и одну ипостась. Но святые отцы согласно учили, что имеющим одну и ту же сущность свойственно и действование то же самое.
Сверх того, если вместе с действованием вводится лицо, то предписывающие не говорить ни об одном, ни о двух действованиях во Христе предписывают не говорить ни об одном Его Лице, ни о двух.
В раскаленном мече сохраняются как два естества – огня и железа, – так и два действования, вместе с их результатами. Железо имеет силу рассекать, а огонь – жечь, и рассечение есть результат действования огня. Причем различие того и другого сохраняется как в рассечении, сопровождаемом жжением, так и в жжении, сопровождаемом рассечением, хотя после соединения (железа и огня) ни жжение не может быть без рассечения, ни рассечение – без жжения. Ради двойственности естественного действования раскаленного меча, не говорим о двух раскаленных мечах, равным образом и из-за единства раскаленного меча не смешиваем существенного различия, производимого им действования. Так и во Христе – Божеству Его свойственно божеское и всемощное действование, человечеству же Его – действование, соответственное нашему. Результатом человеческого действования Господа было то, что Он взял руку отроковицы и поднял, Божеского же – возвращение ее к жизни.
Действия эти различны, хотя в действовании Богочеловека они нераздельны друг от друга. Если же из-за того, что в Господе – одно лицо, и действование признавать в Нем одно, тогда вследствие того, что в Нем – одно лицо, – следовало бы допустить и сущность одну. Далее. Если будем говорить об одном действовании в Господе, то должны будем назвать его или Божеским, или человеческим, или ни тем, ни другим. Но если назовем его Божеским, то будем говорить о Нем только как о Боге, не имеющем нашего человеческого естества. Если же назовем человеческим, то богохульно признаем Его простым человеком. Если же не назовем его ни Божеским, ни человеческим, то не можем признать Господа ни Богом, ни человеком, не можем признать Его единосущным ни Богу Отцу, ни нам. Ибо ипостасное тождество произошло вследствие соединения естеств, – но не так, чтобы этим уничтожилось различие естеств. Если же сохраняется различие естеств, то ясно, что должны сохраниться и действования их. Ибо не бывает естества, лишенного