различием – как способствующее различению одного существа от другого; движением – как обнаруживающее себя вовне, свойством – как прочную принадлежность вида, присущую притом одному только виду, а не другому; качеством – как придающее виду определенность; страданием – как производимое в движение. Ибо все, что от Бога и после Бога, находясь в состоянии движения, страдает, так как не есть самодвижение или самосила. Итак, не с точки зрения противопоставления Божескому движению, как уже сказано, – (Отцы называли человеческое движение страданием), но соответственно тому значению, какое вложено в него Верховной Причиной, все устроившей.
Посему и, говоря о человеческом движении совместно с Божеским, называли его действованием. Ибо сказавший: «каждое из двух естеств действует с участием другого» не иное что-либо разумел, как и тот, кто сказал: и постився дней четередесять, последи взалка (Мф.4:2), ибо Христос, когда хотел, попускал естеству действовать так, как ему свойственно. То же разумеют и те, которые говорят о различном в Нем действовании или о действовании двойном, или о таком и ином действовании. Ибо эти выражения только различными словами обозначают два действования. В самом деле, посредством перемены наименований часто обнаруживается и число, – в данном случае Божеское и человеческое действования. Ибо различение предполагает различие действительно существующего. А то, что не существует, как будет различаться?
Против тех, которые говорят: если в человеке – два естества и два действования, то во Христе необходимо предполагать три естества и столько же действований
Каждый в отдельности человек, состоя из двух естеств – из души и тела – и имея их в себе в неизменном виде, справедливо может называться состоящим из двух естеств, ибо и после соединения души и тела сохраняет естественное свойство каждого из них. Ибо тело и после соединения с душой не бессмертно, но тленно, также и душа и после соединения с телом не смертна, но бессмертна, и тело не становится невидимым, равно и душа не становится видимою телесными очами. Душа имеет способность понимания, одарена разумом, бестелесна, тело же грубо, видимо и неразумно. А что противоположно между собою по своей сущности, то – не одного естества. Итак, душа и тело – не одной сущности.
И обратно. Если человек – живое существо разумное, смертное, а всякое определение показывает подлежащие определению естества, – то, с точки зрения естества, свойство разумности не одно и то же со свойством смертности. Следовательно, человек – по норме своего определения – состоит не из одного естества.
Если же и говорится иногда, что человек – из одного естества, то, в таком случае, название естества берется вместо названия вида. Например, когда говорим: человек не отличается от человека никакою разностью естества, но так как все люди имеют совершенно одинаковый состав, будучи