повторила Сешафи, и Рауф, сцепив зубы, снова замахнулся.
Не помня себя Инсар бросился к ним:
– Не трогай ее! Прошу, не трогай ее, она не скажет!
– Инсар, стой! – только и успел воскликнуть Касим, когда Инсар, задыхаясь, заслонил собой распахнутую клетку.
– Она не скажет, не мучайте ее! – Его била крупная дрожь, голос срывался. – Она не знает, где вода…
– Что ты такое говоришь? – помрачнел главный охотник.
– Рауф, не трогай его! Он ребенок!
– Заткнись, Касим… – прошипел Рауф и рявкнул: – Инсар, что тебе наплела эта тварь?!
Ноги ослабли. Наверное, проще упасть. Вцепившись в прутья клетки, Инсар снова почувствовал себя рыбой. Он еле стоял на дрожащих ногах, закрывая собой Сешафи. Он чувствовал, что еще немного – и рухнет, глотая жаркий воздух. Он знал, что, если рухнет, навсегда останется для себя слабаком.
Он так и не смог ответить Рауфу. Вместо него это сделала Сешафи.
– Мне неизвестно, где вода, – твердо произнесла она, выглядывая из-за плеча Инсара. – Но даже если бы я и знала, это вам, людям, уже не поможет. Никакая вода не очистит черное и грязное сердце.
Смуглые лица охотников, как одно, исказились; они стали похожими на страшные маски далеких диких племен, и Инсар чуть не вскрикнул. Они разорвут ее…
Губы Рауфа свирепо дернулись, а потом все взметнулось.
Удар в плечо. Крик Касима. Рычание толпы.
Упав на землю, Инсар ударился головой, в глазах потемнело, а потом во рту стало сыро и омерзительно горько – нет, не вода. Не масло и не жир. Просто кровь.
Когда он с трудом приподнялся, сердце пропустило удар: Рауф, стоящий у клетки, уже занес над головой копье. Великий герой-монстроборец… Сейчас он свершит правосудие над уродливым монстром пустыни, что туманил их разум и прятал тайну. Боги будут довольны и наверняка подарят им глоток воды.
Глупец Рауф… Он не был злым, возможно, он когда-то тоже видел бесконечную воду…
Инсар не успел сделать и вдоха.
Рауф проткнул Сешафи стремительно и безжалостно, даже не моргнув.
Сешафи дернулась, из горла донесся хрип, а потом ее тело обмякло и рухнуло в пыль под рычание людей. Бока еще недолго вздымались, а затем опали, и Сешафи в последний раз прикрыла аметистовые глаза.
Больше она не поднималась.
– Нет… – просипел Инсар.
Он попытался встать, и его подхватили сильные руки Касима.
– Нет, она же… Она же последняя…
– Успокойся, Инсар… Так должно было случиться, – произнес Касим в ответ. Он сказал что-то еще, но Инсар не расслышал.
Касим не понимает! И Рауф не понимает! Никто так ничего и не понял!
Сешафи… Минуту назад она обещала рассказать ему о кораблях, сидела совсем рядом… Теперь ее… нет?
Она, исхудавшая и окровавленная, лежала на боку, проткнутая копьем, и крылья ее безвольно распластались по земле. Красивые огромные крылья… Наверное, когда-то она рассекала небо и обуздывала ветра, паря над просторами бескрайнего океана.
Боль