городе двенадцать лет назад: у матери инсульт. Вдвоём они, сменяясь, дежурили в больнице у её постели. Но не удержали на этом свете. После похорон она вернулась обессиленная, свалилась на диван и уснула, даже не обратив внимания на мужа, пытавшегося с ней заговорить. И наутро он по своему обыкновению замолчал. Белла сразу хотела расставить все точки над «и», но уже опаздывала на уроки, поэтому отложила разговор на вечер. И вечером он не пришёл. Было это неприятно, но звонить она не стала ни ему, ни свекрови.
А назавтра, в субботу, выходя из ворот школы, она столкнулась с Виктором.
Шок. Ну, выкинула же их из головы! Только в последнее время, встретив знакомцев по Покровскому, пришлось кое-что проговорить. Теперь уж никто не знает о её сиротском детстве. Немного Зое когда-то рассказала, да Панафидиным на днях. После смерти тёти Нины все связи с Покровским обрублены. Но ведь не зря Зюкины тут появились, явно Любовь Ивановна влезла. За что она так с ней?
Белла развернулась и попыталась его обойти, но Виктор ухватил её за рукав куртки. Дальше какой-то сумбур: Белла грозилась позвать охрану, Виктор предлагал зайти в кафе и поговорить, Белла вырывалась, некстати появившаяся Зоя стала уговаривать её пойти в кафе и выяснить, что понадобилось родственнику, но Белла ответила, что её не интересует, что может понадобиться этим упырям, и вообще, она торопится. Вырвалась наконец и свернула к дому молодых Панафидиных.
Тамара удивлённо воскликнула:
– Ох, как ты всё успеваешь? Я слышала, ты за больной родственницей ухаживаешь!
– Когда ночами в больнице дежурила, рукоделием занималась, дремать же нельзя. Ирочка, проснулась? Давай маскарадный костюм мерить! И вот ещё шапочка еловая конусом и со звездой. Не то Робинзон Крузо, не то Верка Сердючка.
Пока Ёлочка выплясывала перед папой, Тамара шёпотом спросила, что у Беллы случилось. И так же шёпотом она высказала свою досаду. Тамара догадалась:
– Думаешь, Любовь Ивановна расстаралась? Я тоже не сомневаюсь!
Вова расслышал и возмутился. А Белла сказала:
– Не прощу ни его, ни того, кто меня ему заложил. Все мои шрамы загорелись, когда я его увидела! Вот… на руке – это он сигарету об меня притушил. А у виска – кулаком саданул, перстнем рассёк. А была я тогда в возрасте вашей Ирочки.
– Ужас! А ему сколько было?
– Не знаю. На студенческие каникулы из вуза приезжал. Больше восемнадцати точно.
Вова схватился за телефон. Тамара, провожая гостью, рассказала, что на этой неделе первый дом по программе сдали, и в нём первые десять очередников квартиры получили. Но там накладка вышла, один очередник выбыл. Его двухкомнатную схватила семейная пара из этой десятки, и осталась свободной закреплённая за ними студия. Очередников из второй десятки обзвонили, все отказались. Есть для Беллы реальная возможность оформляться и заселяться. Белла отмахнулась: слышала об этом, там девятнадцать метров, это жильё для одиночки.
Вечером Егор вернулся молча, своё отсутствие не объяснил. Но и она спрашивать не стала, надоело. Воскресным утром всё так же молча оба собрались и разошлись: он предположительно к