пить? – поспешила спросить Клара.
– Благослови, Господи, эту пищу, – начал Габри, и остальные присоединились к нему, – чтобы она пошла нам во благо и придала сил для служения Тебе…
Питер разразился смехом, чувствуя, как виски потекло у него по подбородку.
– …и помощи тем, кто в ней нуждается, – закончил Питер, глядя в ее веселые голубые глаза.
– Аминь! – произнесли они хором, включая и Клару, которая тоже засмеялась.
– Ты читала молитву? – спросил Питер.
– Понимаешь, я думала, что сейчас снова увижу свой обед.
Теперь смеялись все, и даже степенный и правильный месье Беливо производил низкое раскатистое урчание и вытирал слезы с глаз.
– Явление Рут, безусловно, сорвало сеанс, – сказала Клара, отсмеявшись.
– Думаю, что сеанс в любом случае не получился бы успешным, – заметила Жанна.
– Почему? – спросил Питер, которому любопытно было услышать объяснение.
– Боюсь, в этом месте слишком много радости, – сказала Жанна Оливье. – Я это почувствовала сразу по приезде.
– Черт! – выругался Оливье. – Нужно положить этому конец.
– Тогда зачем же вы устроили сеанс? – не отставал Питер, уверенный, что вывел ее на чистую воду.
– Понимаете, это была не моя идея. Я собиралась провести этот вечер здесь за linguine primavera[11] и старыми номерами «Сельской жизни». И никаких злобных привидений поблизости. – Жанна смотрела Питеру в глаза, и улыбка постепенно сходила с ее лица.
– Только одно, – сказал месье Беливо.
Питер оторвал взгляд от Жанны и посмотрел на Беливо, предполагая увидеть, что тот, словно Джекоб Марли[12], корявым пальцем указует на него. Но орлиный профиль месье Беливо был обращен к окну.
– Что вы имеете в виду? – спросила Жанна.
Она проследила за его взглядом, но увидела за кружевными занавесками только теплые огни в деревенских домах и старое освинцованное стекло.
– Вон там. – Месье Беливо дернул головой. – За деревней. Этого не увидишь, если не знаешь, где искать.
Клара не стала смотреть. Она знала, о чем он говорит, и молча молила его остановиться.
– Но оно там, – продолжил он. – Если посмотреть на холм над деревней, то увидишь пятно темнее других.
– Что это? – спросила Жанна.
– Зло, – ответил старый бакалейщик, и в зале воцарилось молчание.
Даже огонек в камине, казалось, перестал потрескивать.
Жанна подошла к окну и сделала так, как сказал месье Беливо. Она оторвала взгляд от притягательной деревни. Ей потребовалось несколько секунд, но в конце концов над огнями Трех Сосен она увидела это – пятно темнее ночи.
– Старый дом Хадли, – прошептала Мадлен.
Жанна снова повернулась к собравшимся. Они больше не сидели расслабившись, а были напряжены, встревожены. Мирна взяла стакан с виски и сделала глоток.
– Почему вы говорите, что это зло? –