что сейчас разразится смертоносная буря с неблагоприятным исходом, я предпринял попытку:
– Лер, не надо. Пойдём в твою комнату?
– Лерка опять злючка!
– Да заткнись ты! – рявкнула Лера, то ли мне, то ли брату, и вылетела из кухни в гардеробную.
Я прошёл по коридору и увидел, что она облачается обратно в пальто, и попробовал ещё:
– Плохая идея! Может лучше…
Но появление майора заставило меня умолкнуть. Роман снял с крючка на двери все связки ключей, и Лера, услышав их звон, выскочила из гардеробной.
– Отдай мои ключи, – ледяным тоном потребовала она.
Майор молча запер дверь, сжал связки в огромном кулаке и беспристрастно заговорил:
– Я, кажется, ясно изъяснился о побегах из дома. Раз просьба «по-хорошему» так трудно тебе запоминается, придётся объяснить в более доступной форме.
– Знаешь!..
– А теперь, будь так добра, уйди в свою комнату, успокойся и переоденься. Форма одежды домашняя, светлая.
– Как хочу, так и…
– Сегодня я останусь здесь на ночь. Хочешь ты или нет, тебе придётся к этому привыкнуть, ибо завтра я перевезу сюда свои вещи. Можешь не переживать, все ключи к тебе вернутся. Себе я сделал дубликаты, так что отцовские заберёшь в наследство. Разумеется, не сегодня. Вопросы имеются?
Никогда раньше я не видел настолько бледных людей, какой сейчас стала Лера. При виде таких обычно бросаются за нашатырём или вызывают скорую помощь. Онемевшая от шока, она застыла на месте, обморочно шатнулась и совсем тихо прошептала:
– Предательница!
Бросилась в свою комнату и громко хлопнула дверью.
Майор, позвякивая ключами, неприхотливо пошёл следом за ней, и меня это сильно напрягло. Он добился своего, чего ещё он от неё хочет? Отчим есть отчим, офицер есть офицер, а сочетание два в одном и вовсе взрывоопасно и местами токсично. Однако, к моему облегчению, он скрылся в противоположной спальне, и теперь мы могли спокойно поговорить.
Я прошёл в комнату сквозь закрытую дверь и оказался в полном мраке.
Лера швырнула на кровать пальто, зажгла спичкой длинную свечу на письменном столе, и передо мной предстала большая фотография мужчины в деревянной раме. Мне сразу бросилась в глаза натянутая сбоку чёрная лента.
– Если ты сейчас собрался учить меня моралям, – предупреждающе начала Лера, – говорю сразу – подавись своими наставлениями и иди с ними…
В общем, послала она меня далеко.
Ничему учить её я не собирался. В комнату я вошёл с намерением немного успокоить её и постараться как-то поддержать, но траурная фотография остудила мой порыв.
Я смотрел на изображённого мужчину. Мёртвый на мёртвого. Его добродушные глаза заворожили меня, очистили голову от мыслей, и на какой-то момент я забыл обо всём на свете, как забыл, приближаясь к месту своей гибели.
Отец Леры был уже лысеющим, но сохранившим привлекательность мужчиной в пляжной рубашке. Улыбаясь в камеру на фоне моря, он не мог и подумать, что этот