не дай бог, на моём месте?
Поначалу она таращилась на меня своими симпатичными, но уж больно сильно накрашенными глазами. Затем поозиралась по сторонам и зашагала обратно вдоль музея, по всей видимости, сама не понимая, куда идёт.
– Всё… Я это пробовать больше не буду… Пошёл он в баню со своим… кайфом, – услышал я тихое бормотание, когда догнал её. – Это же было вчера, должно было уже отпустить!
– Так, стой! – Я остановил её, положив руки ей на плечи. Аккуратно, чтобы случайно не сунуть их внутрь. – Во-первых, не знаю, что ты там употребляешь, но на месте твоих родителей я бы тебя за это прибил.
– Я ничего не употребляю, – пролепетала девушка, боясь поднять на меня взгляда. – Лёша просто уговорил попробовать, я вообще не хотела…
– Вот и пошли этого Лёшу куда подальше! Во-вторых, я не глюк. То, что ты видела, было на самом деле.
Она свела брови, посмотрела на мою руку на своём плече и накрыла своей. Точнее, наши ладони слились воедино, потому что она не могла ко мне прикоснуться. На бледном лице запрыгали мускулы.
– Это… как это?..
– Я не знаю, как это, но это правда. Сорок дней назад я ехал по трассе и разбился в аварии. Гололёд был, я обгонял и не успел перестроиться.
– Сорок дней?
– Сегодня сорок первый.
– А тебя… тебя поминали?
Я опустил руки и отшатнулся. Поминки! Вымаливание живыми мёртвого… Неужели это и в правду имеет такое значение?
– Наверное, нет.
– Почему?
– Потому что некому. У меня нет родственников.
– А друзья, коллеги?
– Говорю же тебе – некому.
Она замялась.
– Да как ты так жил и не завёл хоть одного друга или хорошего знакомого? У всех же есть хоть кто-то…
– А никак и не жил! – признался я в сердцах. – Работал и подрабатывал, коротал существование от зарплаты до зарплаты. Так что учись хорошо, если хочешь «жить». Это большая роскошь. Тебя как звать-то?
– Лера.
– А лет сколько?
– Семнадцать. Почти.
– Меня Никита зовут. Ну, звали. Теперь ты будешь.
– Я бы сказала, что рада познакомиться, но пока не уверена.
Я усмехнулся.
– Мы с тобой оба теперь ни в чём не можем быть уверенными. Ну что ж, Лера-семнадцать-почти, ты куда сейчас идти собиралась?
Она ответила неохотно, предчувствуя облом:
– К друзьям.
– Друзья отменяются. Сейчас зайдём в церковь, поставишь свечку за мой упокой и напишешь поминальную записку. Начнём хотя бы с этого.
– Ты с ума сошёл?! Я не хожу в церковь! – взъелась Лера.
– Сатанистка что ли? – усмехнулся я.
– Нет, – забавно надулась она. – Просто не хожу и всё. Не в моих принципах!
– Уж извините, принципами пока придётся поступиться.
По выражению её лица я понял, что облом, по ходу дела, светит мне, и даже то, что она говорит с призраком, – или кто я там теперь – больше её не пугает.
– Знаешь, что? Сочувствую тебе, конечно, но поищи кого-нибудь ещё.