сразу.
– Цукара никогда не отличалась терпением. – Он открыл глаза и посмотрел на солдат. – Парни, сделайте одолжение, свалите в зал, посторожите флаги.
Альфа переглянулись.
– Эм… Флаги?.. – переспросил солдат, но другой ему молча кивнул.
Альфа скрылись за дверью, когда РаКонг подошёл к столу.
– Через Праксис Виолетты точно узнаем, кто прибыл оттуда, с ноги выбив дверь, пока все лежали в отрубе. Узнаем мотивы, и кто этот зверь. Узнаем, что выдумал наш Гангер. – РаКонг взял со стола бутылку воды и открутил крышку. – Возможно, узнаем, как жил он, по ту от нас тёмную сторону. – Он сделал глоток.
Ярулла смотрел на него, перебирая в руке костяные чётки с золотой привеской.
– Надо убедить не Аврору, а Виолетту, – сказал ЯкКонг. – Пятнадцать лет назад она сумела переступить через страхи и увидела в памяти филина, как Беласко убил Сирин Бланка. Описать смогла его пытки: как он драл её на куски; ломал руки, выворачивал ноги; вырывал язык и глаза… Как скормил их мёртвому ворону. Упокой её Душу Боги!.. – Он зажал в кулак чётки и поднёс ко рту, – золотая привеска блестела, крутясь по оси.
– Ма́ка-ка́ка. Видел фото её останков. – РаКонг сделал глоток из бутылки. – Сирин Бланка не должна была умереть. За двести лет с демоном, она стала с ним одним целым, и сгубила много людей, доведя их речами до смерти. Воплощение Уныния. Никакие в Мире молитвы не спасут уже эту Душу.
– Разве гибель бессмертного тела не доказывает обратное? Её чувство к нашему другу – есть спасение мёртвой Души. Любови под силу даже демона обратить в человека.
– А ненависти – человека – в демона. – РаКонг отёр кулаком губы. – Скормить глаза – та ещё метаморфоза. Никогда не пойму, ма́ка-ка́ка, почему Ходок оставался предан ему до конца.
– Он единственный, кто ни в чём никогда не менялся. – Ярулла посмотрел вверх. – Душа, Дух, его Воля и Выбор. С ним никто не сравнится. Верю, что за пятнадцать лет – он всё тот же. Я за это буду молиться.
Дверь снова открылась. Яркий свет разбавил гамму фойе. В светлом проёме возник силуэт Цукары со стаканом в руках. Она посмотрела на Конгов и с ухмылкой сказала:
– Парни, извините, что отвлекаю, но зачем отправили пацанов подрочить на флаги? – Она широко улыбнулась. – Они с Зуной нас сильно смущают. Принимайте ребят обратно. – Она обернулась и кивнула солдатам. Один и второй молча вышли из зала и встали по местам. – Дверь закрыть или вы захо́дите? – спросила она и громко втянула остатки морса со дна стакана.
Ярулла вздохнул и сказал:
– Воистину, Люмина – обитель Блуда. – Он неспешно зашагал к двери.
– Похоже, Цукара, ты никогда не изменишься. – РаКонг глотнул воды и под пронзительный смех ЦуКонга тоже направился в зал.
Спустя пять минут один солдат не выдержал и полушёпотом произнёс:
– Ты это слышал?
– Нет. Они далеко ещё были. Не понял, про что говорили.
– Я про флаги. Она сказала…
– Нашёл, о чём размышлять. Мне показалось,