А я с Сенолицевки.
– А разве мы не по Ахтырской трассе будем ехать мимо вашего посёлка?
– Увы, там сейчас ремонт на трассе, поэтому нас пока возят по Миргородскому шоссе.
В это время подъехала серенькая «Дачия-логан», за рулём которого сидел молодой парень, похожий на взъерошенного воробья. «Наверно, это и есть Ярослав Владленович», – подумал Брусилов.
– Грузимся, – сказал Саня, и открыв переднюю дверь, галантно пригласил Валентину. Потом открыл заднюю дверь, откинул спинку сиденья и скомандовал Михаилу, – забирайся на галёрку.
В салоне было три ряда кресел, галёрка состояла из двухместного сиденья, которое размещалось практически в багажнике универсала. Михаил втиснулся на последний ряд, выворачивая колени, чтобы не упираться во впередистоящие кресла. Начсмены сел позади водителя, и тут же в салон заскочил крупный мужчина с седоватой шевелюрой, выбивающейся из под цигейковой ушанки, и Саня сказал:
– Наши все! Поехали, на Мобиле ещё Влада Душку подобрать надо.
И выехав со стоянки, машина понеслась по трассе в сторону Дьякова. На посёлке, который теперь назывался Мобилем, они подобрали молодого русоволосого парня тоже в форме охраны «Тайфун», но с казачьими погонами есаула. Машина вновь набрала скорость, и уже через сорок минут, преодолев убогонький мостик через вялую речушку, они подъехали к проходной Дьяковского молокозавода.
***
Первый месяц Михаил отработал неплохо. В том звене, в которое он попал, Брусилов пришёлся ко двору. Даже со зловредной охранницей Лидой Зайцевой, которую многие недолюбливали за скверный характер и откровенно побаивались, он сошёлся накоротке. Но потом из-за кадровых пертурбаций, к ним в звено попал Василий. Начальник смены Гедимин Войткевичюс, которого все запанибратски звали не иначе, как Гешей, поначалу порадовался, мол, молодой парнишка, всяко лучше престарелого Ивана Кота, который переместился в другое звено. Тем более, сам Геша был росточком не ахти, поэтому более низкорослый Вася тешил его самолюбие. Но проблемы начались буквально с первой же смены. То, выходя на обход периметра, Василий испарялся и не выходил на связь, то, взяв ключи от склада сыров, исчезал вместе с ключами. При отгрузке мог попутать накладные, а возврат подписывал не глядя, в результате, за ним самим нужно было присматривать, как за малым дитём. А потом мимоходом обнаружилась причина его непьющести. Пару раз его подлавливали за курением драпа, и хотя он молниеносно избавлялся от косяка, но въедливый запах травы выдавал его с головой…
***
Вот и опять, сегодня воскресенье, самая тяжёлая смена, когда под загрузку подаются рефрижераторы-большегрузы, Василий ушёл в небытие. И Михаилу пришлось брать второй кряду МАN с двадцати тонным прицепом. А это только восемь вечера, впереди ещё пара-тройка таких машин. Но вот, только Брусилов взял у кладовщика накладные, появился взъерошенный Вася, и выхватив бумаги у Михаила, сказал:
– Всё, Билли, я уже в седле, я отгружу, – и с деловитым видом начал